Елена Колчак - Заставь дурака Богу молиться (Рита Волкова - 6)

Кстати, не подумайте дурного. В моем доме «ночевать», как правило, означает именно «ночевать». Лесная привычка. Там двое спят в одном спальнике просто потому, что одному в спальнике холодновато, а без оного так и совсем замерзнуть легко.

В моем доме лежбищ хватает — я всю жизнь живу по принципу: стоять лучше, чем идти, сидеть лучше, чем стоять, а лежать лучше, чем сидеть. Ты почему дрова сидя рубишь? — Лежа пробовал, неудобно. И если два (три, четыре) хороших приятеля засиделись заполночь в разговорах «об интэрэсном», погонит ли хозяин — или хозяйка — гостя во тьму? А смысл? И два разнополых персонажа благополучно засыпают в разных углах квартиры, памятуя о том, что «роман портит отношения».

Не то из нежелания оставаться в долгу за сытный ужин, не то по каким-то иным резонам в этот раз Ильин начал вдруг действительно делиться информацией. Причем подробно. И — лениво этак, точно ничего особенно в том нет. Умерла Стелла Грей сиречь Света Серова вечером предыдущего дня, часиков в семь-восемь, плюс-минус квадратный километр. При жизни была девушкой общительной, с широким кругом знакомств. Работала кассиршей в элитном сувенирном салоне — «только для серьезных мужчин», ручки Паркер, бумажники из страусиной кожи и вересковые трубки. Частенько прогуливала, получала регулярно выговоры, однако довольно мягкие, об увольнении речь не заходила ни разу.

И когда это Ильин успел столько нарыть? И почему все это мне выкладывает? Неужели впрямь чувства какие-то проявлять собирается?..

Но «жахнуть стакан», чтобы иметь железобетонный повод для ночевки, гость не успел. Помешал телефон:

— Рит, приезжай, а? — Ланкин голос тянул на тыщу вольт, не меньше.

Господи! У нее там что, еще один труп? А у Никиты ушки на макушке. Напустив в голос столько лени, что даже идиот заподозрил бы неладное, я зевнула и изобразила легкое недовольство:

— Ну, радость моя, что за срочность? Я… ну… давай лучше на днях, а?

Уф! Ланка поняла меня мгновенно:

— У тебя майор, да? Тебе говорить неудобно?

— Да ну, лениво, — несколько невпопад ответила я, делая вид, что ничего более серьезного, чем дамская истерика, звонок не содержит, — у тебя что там, жилеток не хватает, носовые платки кончились? Ну, поцапались — помиритесь, в первый раз, что ли? Давай хотя бы завтра?

Мои выкрутасы Ланка пропустила мимо ушей — умница!

— Рит, тебе обязательно надо ее послушать. А завтра черт его знает, как сложится — успокоится, настроение поднимется и слова не вытянешь.

Ага, значит, не труп, если «послушать» надо.

— И где? — так же лениво поинтересовалась я.

— Домой ко мне явилась, полчаса я ее подержу, пока рыдает… А?

— Ну, если назад прямо к подъезду доставишь… Ладно, договорились, — я повесила трубку и на секунду задумалась. Главное — не давать противнику опомниться. Ильин, в общем-то, не враг, но длительное раздумье наверняка породило бы в его сыщицкой душе всякие подозрения. Маргарита Львовна, которой вдруг «лениво» работать жилеткой — это вроде как стоматолог, которому «неохота» сверлить, «давайте лучше завтра».

— Никитушка, пока ты в норме — не подбросишь меня к Молодежному центру? — все так же лениво протянула я. Что сделал бы в этой ситуации среднестатистический мужик? Правильно, заподозрил бы страстное свидание (уж больно у меня голос был томный) и устроил бы сцену ревности. А вот дудки!

— Подброшу, конечно, не сажать же тебя в левую машину, ночь на дворе. Помощь нужна?

За что люблю этого типа — лишних вопросов не задает, исключительно по делу.

— Да нет, сама справлюсь.

По дороге Никитушка все же от «лишнего» вопроса не удержался:

— У тебя там, часом, не еще один труп нарисовался?

Пошутил, называется! Ну да, шутить мы тоже умеем:

— А как ты догадался? Сразу три, представляешь? Мужик жену удавил и двух ее приятельниц за компанию. Теперь солить, наверное, придется. Жарко, завоняются…

— А… Ну-ну, — только и молвил ненаглядный. Сразу всплыло вечное «А что это там за шаги на лестнице? — А это нас арестовывать идут. — А… Ну-ну». Однако, расслабляться рядом с таким собеседником явно не след, того и гляди, чего-нибудь пропустишь. — Тебе прямо к Молодежному Центру?

Ой-ей-ей! Центр-то я сдуру назвала, до Ланкиного дома от него не боле четверти часа пехом, так ведь майор-то адрес ее домашний наверняка запомнил. Выйду, понимаете ли, на пустую площадь — а площадь там не меньше, чем перед Мавзолеем. И чего дальше? Двигаться на глазах у заинтересованного зрителя в известном ему направлении? Или встать березонькой во чистом поле и ждать, покуда у него, заинтересованного, терпение лопнет? А это вряд ли… Вот еще беды!