Минаева Анна: Своя квартира

тяжелым взглядом с-под очков.

-А может, тогда вы нам расскажите, что было задано домой?

-Я не готова к уроку, - просверлила я взглядом географичку, чьи

черные волосы были собраны в неком подобии гульки. Хотя я бы сравнила ее

прическу с конечным продуктом метаболизма какого-нибудь животного.

-Опять? – приподняла она бровь, - Когда у вас родительское собрание,

10-Г?

-Завтра, - выкрикнул кто-то из класса.

-Я бы хотела видеть твою мать, - отрезала она, поправляя очки,

которые съехали по переносице.

-Я бы хотела видеть твою мать, - передразнила я училку, спускаясь

вместе со Славой в вестибюль.

-Да ладно, - хлопнула меня по плечу подруга, - Ни она первая, ни она

последняя.

-Умеешь ободрить, - скуксилась я, опускаясь на лавочку, - Не хочу на

физ-ру.

-Предлагаешь прогулять? - сверкнула глазами девушка, заплетая

длинные русые волосы в толстую косу.

-Чтоб еще и от физручки выговор, - хмыкнула я, прикидывая какое

настроение будет у мамы завтра вечером.

-Ну как хочешь, - надула губы Славка.

В кармане завибрировал телефон. «Папа». Подруга прочитала подпись

и с недоумением глянула на меня:

-Тебе же мать запретила.

-А кто мне указ, - выпятила я грудь, принимая вызов.

-Да, пап.

-Привет, маленькая. После школы увидимся?

-Давай, - всё же день не так плох, - Я в половину третьего освобожусь.

-До встречи.

-А если мама узнает? – спросила меня Славка, и вздрогнула от звонка

на урок.

3

-Имею полное право, - фыркнула я, - То, что у них произошло два года

назад - меня совершенно не касается. А если учитывать, что мама меня

вообще поле всего этого спихнула бабушке и уехала к своему хахалю с

Ксюхой…

-Вика, Вика, нагнетёшь ты на себя проблем, - покачала она головой и

потянула меня в сторону спортзала.

-Ещё скажи, что я не права.

-Права, - вздохнула Лебедева.

***

Шины сиреневой машины вдавливали мелкие камушки в дырявый

асфальт. Мужчина бросил взгляд в зеркало заднего вида, но трасса была

почти пуста, если не учитывать «девятку», двигающуюся в трехстах метрах

позади.

Александр переключился на четвертую передачу. На часах уже два

двадцать и он катастрофически опаздывает. Дочка, наверное, его уже ждет.

Они не виделись два года. Или больше? И он только сейчас поймал себя на

мысли, что соскучился по Вике.

«Шкода» проскочила поворот, и мужчина еле успел вписаться в

следующий. А там его уже ждал гаишник, весело размахивая полосатым

жезлом.

-Документы предъявите, гражданин, - ухмыльнулся он, чуя наживу.

Водитель через приоткрытое окно протянул права. И как им не холодно

в такую погоду.

-Ну что, Кузнецов Александр Федорович, превышаем. Знаете да?

Мужчина смерил гаишника брезгливым взглядом и протянул купюру.

-Знаете, - довольно хрюкнул мент, забирая свой заработок, - Удачной

дороги.

Машина резко газанула, обдав гаишника мелким снежным крошевом и

комками грязи. Тот лишь сплюнул и передал по рации на следующий пост

информацию о возможном клиенте. Видимо сегодняшний день обещает быть

хлебным. Вытянув жезл, мент вызвал к себе еще одну машину из общего

потока.

-Черт! – зашипел водитель. Время поджимало как никогда. Без

пятнадцати три.

Пролетев еще два квартала, он увидел коричневое трёхэтажное здание

– школа. Свет горел лишь в двух кабинетах. Ученики уже разошлись. Да и

учителя спешили разбежаться по домам. Предновогодняя суета. Все спешат к

4

семье, домой, в тепло. И только кутаясь в малиновый пуховик и

пританцовывая, у главного входа стоит девушка. Ей темные волосы

рассыпаны по плечам и запутаны в мехе капюшона, который она так и не

удосужилась надеть. Волосы мокрыми прядями облепили лицо. Но на

удивление тушь не потекла, хотя снег хлестал по лицу словно плетью.

Неужели это его Викочка? Его дочь так выросла за два года? Нет, наверное,

он обознался, и сейчас распахнуться двери школы, и выбежит девчушка на

две головы ниже этой с наивным блеском в детских глазах. Но ничего такого

не происходит, и мужчина открывает дверь.

-Вика! – стараясь перекричать пургу, он машет руками над головой.

Девушка обернулась на имя. Замерев секунду, она срывается с места и

с криком «Папа» летит к Александру. Сказать что мужчина поражен, ничего

не сказать. Эта улыбка, эти яркие глазёнки. Это его девочка. Взрослая. Но его

дочь.

Он поймал ее и поднял на руки, как когда-то в детстве: