Петров Александр - Тамерлан и Тамерлан

– Пока не решил.

– Скажи, а разве завет отца для тебя ничего не значит?

– Какой завет? – Дернулся всем телом юноша. – Ничего такого он мне не говорил.

– Тимоша, лгать бесполезно. Не забывай, сколько мне лет и Кто открывает мне правду.

– Да я, короче, это…

– Смущаешься? Понятно. Впрочем, может быть ты чего-то и не знаешь. Так я тебе расскажу. Я ведь был там…

– На чьей стороне? – с вызовом бросил Тамерлан.

– На Божьей, сынок, – вздохнул монах с печальной улыбкой. – А теперь послушай. – Рука монаха взметнулась, откинув широкий рукав подрясника и начертала на нем крестное знамение.

Тамерлана передернуло, но он смолчал и замер, превратившись в огромное ухо.

– Твой покойный отец Хасан Рамазанович был честным крестьянином, всю жизнь работал на земле, всегда помогал соседям.

Руки у него были золотые, а честь и совесть – как у праведника. Ты его не любил, ты его стыдился, потому что достопочтенный Хасан учил тебя трудолюбию и терпению. Тебе же с детства хотелось совсем другой участи. Завоеватель Тамерлан, Железный Тимур, Великий Хромец – вот кто пленил твоё сердце. Жестокий? – Отлично! Кровавый? – Тем лучше! Хромой? – И это ничего: «боевые ранения украшают мужчин!» А то, что охромел он не в честном бою, а был пойман пастухами за воровство овцы и попросту избит, как обычный воришка. Конечно, лживые историки в своих летописях изобразили получение ранения как подвиг, чтобы никто даже не заподозрил великого Тимура в мелком воровстве… Только правда в том, что вот это колено повредил не меч врага, а изуродовала суковатая дубина пастуха. А эти два пальца на руке отсекла не дамасская сталь – а острые клыки пастушьего пса.

Тамерлан как зачарованный разглядывал беспалую правую руку и выпрямленную хромую ногу монаха.

– Твой отец отказался вступать в банду Умара, и тот затаил на него злобу и велел вашему соседу Магомеду следить за ним. Когда боевики захватили блок-пост, десятерым русским солдатам удалось скрыться в вашем селе. Одного из них Хасан Рамазанович укрыл в подвале. Умар во время зачистки вашего села захватил шестерых солдат и потащил их на поле, что видно из вашего окна, и там жестоко казнил ребят. Ты во время казни забрался на чердак и в бинокль наблюдал за тем, как бандиты отрезали головы безоружным солдатам. Был там и я… И всё видел своими глазами, и горячо молился Господу, чтобы Он укрепил дух солдат. Умар, когда сам взялся за кинжал, кричал в кровавом безумии раненому солдату: «Отправляйся в ад!» – а я видел, как ангелы сходили на землю, забирали душу воина-мученика и сопровождали её на Небеса. Видел я и ту огненную бездну, в которую падали поганые души несчастного Умара и остальных палачей.

Монах поднял глаза на Тамерлана и тихо сказал:

– Видел и тебя на чердаке дома у слухового окна. Ты стоял с биноклем и постоянно сбивал резкость трясущимися от страха пальцами. Ты вспоминал о моих кровавых преступлениях и даже молился мне, чтобы я взамен животного страха дал тебе храбрость и жестокость. Твой отец в это время в подвале кормил русского солдата Федора и как мог, успокаивал его. Ведь и твой старик, и мальчик боялись так же как и ты. Только Хасан боялся за сына и за русского парнишку, а ты – за свою ничтожную жизнь. Тебе, наверное, неизвестно, как умер твой отец?

– Он подорвался на русской мине, когда пас овец.

– Нет, опять тебе наврали, Тимоша. Ваш сосед вышел покурить анашу на крыльцо перед сном… С тех пор, как он стал предавать Умару односельчан, он уже не мог спокойно заснуть, поэтому одурманивал совесть наркотиком. Тогда Магомед и увидел, как ночью твой отец выпускает Федора, переодетого в штатскую одежду с мешком еды. С утра пораньше доложил предатель об этом Умару, и тот с двумя головорезами следующей ночью забрался в ваш дом, оглушил Хасана и унёс в лес. Вон тот, что виден из вашего окна, – показал монах беспалой рукой. – Ты как обычно, выпил бутылку водки и спал как убитый. В том лесу и расстрелял твоего отца Умар, а потом твой приятель Аслан в его бездыханное тело бросил гранату, чтобы инсценировать подрыв на мине. Как видишь, правда всегда обходит тебя стороной. И там я был, на месте казни твоего отца-героя, и видел, как ангелы его душу возносят на Небеса. Так что, Тамерлан, своим отцом ты можешь гордиться.