Войнер Владимирович - Бог есть

То ли от ваниного рассказа, то ли от вечернего осеннего морозца, под одеждой у меня бегали зябкие мурашки, и я засобирался домой. Время было позднее. Договорились, что буду приезжать регулярно, обнялись и расстались. Я не стал заводить философских разговоров, тем более, что теперь они обещали стать вовсе бесконечными. История с гласом божиим показалась мне несколько сомнительной, но я видел, в каком восторге Ваня от своего контакта с Господом, и не стал даже заикаться на эту тему. Более того - всячески поддержал версию божественного откровения. И даже себя постарался убедить в её правильности. В конце концов, я никогда не отрицал существования сверхъестественных сил, а значит не мог отрицать и возможность прямого контакта с ними. Нельзя ведь было ни с того ни с сего отказаться от амплуа проповедника-любителя только потому, что проповеди больше не нужны.

Я еле дождался следующего дня, чтобы скорее отнести все добытые новости Паше. Во-первых, потому что некрасиво было держать его в неведении. По телефону я в общих чертах ситуацию обрисовал, но разве этого достаточно? Во-вторых, ситуация была такова, что, как говорится, “без поллитры не разберёшься”. Получалось, что жизненно необходим собеседник и собутыльник. Вот почему я спешил к Ваниному соседу в таком праздничном настроении. Как только распахнулась дверь, я увидел, что он тоже больше наполнен радостью оттого, что Иван нашёлся, чем беспокойством за его дальнейшую судьбу. Духовные метаморфозы он, как любой порядочный художник, одобрял. Он даже накрыл стол выходной скатертью, и мы сели отмечать новое рождение нашего товарища. Рассказ о новой жизни Ивана Скоробогатова, почти дословный пересказ услышанного мною вчера, Паша слушал всё в том же приподнятом настроении. Однако в какой-то момент он вдруг помрачнел и стал нервничать. Я закончил излагать, мы уже перешли к другим темам, но было видно, что Паша хочет и не решается что-то сказать. Поскольку наш диалог проходил при поддержке алкоголя, вариантов не было - буквально минут через пятнадцать Пашин язык развязался.

В тот вечер, когда я в последний раз виделся с неверующим Иваном, когда он на лестничной площадке требовал доказательств существования Бога, Паша стоял этажом ниже, незримый для нас, потягивал пивко и грел уши. Не было никакого желания встревать, он не хотел напрягать ни глотку, ни мозг, но слушать было очень интересно. У него было полное ощущение, что он участвует в нашем разговоре. Когда страсти улеглись, Паша пошёл почистить зубы перед сном и услышал, что в это же время у соседа сверху зажурчал душ. И не хулиганства ради, - наоборот, во имя какой-то внезапно нахлынувшей доброты, любви, чувства, что все мы, люди, невероятно близки друг другу, - Паша склонился к отверстию в раковине и сказал туда красивым, немного хмельным голосом: “Бог есть!” И пошёл спать. А Ваня прямо из-под душа, в чём был, пошёл раздавать имущество бедным, образно говоря. Хотя, вообще-то, так оно и было.

Да, примерно так я и представлял себе происхождение “небесного гласа”. При том я был уверен, что это действительно голос Бога, а Паша просто сыграл роль передающего устройства. Я так и сказал Паше, и было видно, что ему это очень польстило. Он прямо просиял, хоть и пытался скрыть своё сияние. И всё же эта история меня расстроила. Скоробогатов никогда не принимал моей теории и не желал искать сакральные послания в окружающем реальном мире. Он ждал личного контакта с божеством, предъявления документа. И когда документ был предъявлен, это перевернуло Ванину жизнь. Если теперь он узнает, что документ фальшивый, не решит ли он, что и Бог, предъявивший его, тоже был фальшивый? Скрыть от него правду я не мог. Просто не сумел бы. Мы достаточно хорошо друг друга знали, чтобы он расколол меня в первом же разговоре. Надо было снова поехать к нему, рассказать и посмотреть, что из этого выйдет.

Покинув Пашу, я поднялся к Ирине, чтобы вкратце, уже без религиозного восторга, описать Ванино житие. А ещё у меня была нелёгкая миссия: Иван выразил желание повидать своих Иванычей. Со мной Ирина их, конечно, не отпустила бы - мы и знакомы-то не были. Сама она Ваню видеть пока не хотела. Но выход из ситуации был найден, причём самой Ириной. Она отыскала какую-то подходящую старую подругу, которая все эти годы сохраняла нейтралитет, иногда общалась с Ваней, переписывалась с Ириной и иногда ездила к ней, поскольку имела автомобиль. Подруга согласилась отвезти сыновей блудному папаше, и мне оставалось только показывать дорогу.