Loner-XP - o 7cd5ecbb508da27d

приезда в город. Все кругом теперь казалось иным, и причиной тому были не темноволосый

незнакомец или Тед и не кончина Така. Все изменилось из-за Аманды. Воспоминание,

живущее в его памяти, вдруг стало реальностью, вибрирующей, живой версией прошлого, которое никогда не отпускало Доусона. Юная Аманда снилась ему не раз. Интересно,

подумал он, какой она будет в его снах теперь? Чем она станет для него? Этого он не знал. Но

в одном он не сомневался: когда Аманда с ним, ему ничего больше от жизни не нужно. Мало

кому доводится пережить такое.

Жизнь на пляже наконец стихла. Люди после раннего моциона возвращались к своим

машинам, в то время как отдыхающие еще не расстелили свои полотенца. Ритмично, наводя

дремоту, о берег плескались волны. Доусон, прищурившись, смотрел на море. Размышления о

будущем приводили его в отчаяние. Нельзя было сбросить со счетов тот факт, что у Аманды

муж и дети. Некогда пережитое расставание с ней навсегда оставило в его сердце глубокую

рану, и мысль о том, что придется снова пережить все это, внезапно стала Доусону

невыносима. Ветер набирал силу, шепча на ухо, что время, отпущенное ему с Амандой на сей

раз, истекает. Доусон направился в холл гостиницы. Осознание печальной реальности лишало

его сил. Как жаль, что ничего нельзя изменить.

Пропорционально выпитому кофе 8 Аманде росла готовность для разговора с матерью. Они

расположились на задней веранде, выходящей в сад. Мать в безупречной позе сидела в белом

плетеном кресле, одетая так, словно ждала в гости самого губернатора, и разбирала события

прошедшего вечера. Ей, по-видимому, доставляло удовольствие разоблачать бесконечные

заговоры и скрытую критику в тоне и словах подруг за ужином и игрой в бридж.

Из-за долгой игры в карты вечер вопреки ожиданиям Аманды, надеявшейся на то, что он

продлится час, ну максимум два, затянулся до половины одиннадцатого. И даже тогда, судя

по всему, расходиться по домам никому не хотелось. К тому времени Аманда уже зевала и не

могла припомнить, о чем говорила мать. Разговор, кажется, ничем не отличался от их

обычных разговоров, которые, впрочем, можно услышать в любом маленьком городке.

Разговор, начавшийся с обсуждения соседей, перешел на внуков, потом на ведущих занятия

по изучению Библии, на рост цен на ростбиф и на то, как правильно вешать занавески, и все

это приправлялось щепоткой безобидных сплетен. Словом, разговор был как всегда, однако

мать, хлебом не корми, любила все поднимать до уровня государственной важности, хоть это

и было нелепо. Она придиралась ко всему и все умела драматизировать. Аманда радовалась, что мать начала свои бесконечные жалобы лишь после того, как она допила первую чашку

кофе.

Сосредоточиться на чем-либо Аманде было тем более трудно, что ее мысли постоянно

крутились вокруг Доусона. Она все пыталась убедить себя, что контролирует ситуацию, но

почему тогда она снова и снова вспоминает его густые волосы над воротником, его тело, их

такие естественные объятия в первые минуты встречи? Правда, имея уже достаточный опыт

семейной жизни, она вполне отдавала себе отчет, что подобные вещи на самом деле

оказываются гораздо менее важны, чем просто дружба и доверие, порожденные общими

интересами. Несколько дней, проведенных вместе, после более чем двадцатилетней разлуки -

срок слишком маленький, чтобы можно было надеяться на зарождение подобной связи.

Настоящими друзья становятся, лишь выдержав испытание временем. Женщины, думала

Аманда, имеют склонность видеть в мужчинах то, что им хочется, по крайней мере поначалу, и теперь она спрашивала себя, а не совершает ли и она ту же ошибку. Так она размышляла

над этими вопросами, которые не имели ответов, в то время как мать все зудела и зудела, не

умолкая ни на минуту...

- Ты меня слушаешь? - прервала она поток мыслей Аманды. Аманда опустила чашку.

- Ну конечно, слушаю.

- Я вот говорю, что тебе нужно вспомнить бридж.

- Я давно не играла.

- Советую тебе вступить в клуб или открыть свой, - сказала она. - Или ты не слышала меня?

- Прости. У меня сегодня голова забита всякой всячиной.

- Понимаю. Все думаешь о церемонии?

Аманда проигнорировала саркастическое замечание: спорить и пререкаться не хотелось. А

именно этого, она знала, добивалась мать. Она накручивала себя все утро, муссируя про себя

существующие только в ее воображении стычки прошлого вечера в качестве оправдания