Поселягин В.Г. - Командир Красной Армии.

- Все пушки вывезли?

- Нет, первым рейсом пока четыре.

- Хорошо. Командира танкистов давай ко мне.

- Хорошо, да он и сам к вам просился, но я видел, что вы заняты, поэтому не пускал его.

- Молодец. Сейчас можно, давай его сюда… Кстати, вы танкистов покормили?

- Да, товарищ комдив. Они только что пообедали.

- Ну все, зови Григорьева.

Честно говоря, лейтенант Александров не сразу понял, как ему повезло, что он со своими бойцами попал в подразделение именно Фролова. В отличие от неразберихи и нервозности других частей, осознавших, что малой кровью и на чужой земле не будет. В подразделении Фролова царило спокойствие так присущее профессионалам, уверенным в своем командире. Конечно, в дивизии ходили слухи о делах бойцов Фролова, даже было две политбеседы, что проводил комиссар полка, рассказывая боевой путь дивизиона. Многие тогда не верили что такое возможно. Сомневался и Александров. Но сомнения продлились до первого боестолкновение. Такой лихой налет на аэродром противника лейтенанту не снилось даже в самых радужных снах. Однако это было, и Александров был один из тех, на ком был определённый сбор трофеев. Даже это, сбор трофеев был организован как-будто над этим работало несколько опытных тактиков. Например, Непейборода отвечал за вещевое имущество, начштаба за вооружение снятое с самолетов. Александров за топливо и машины, Самакаеву за пленных, Руссов за съемку и составления акта приема трофеев. Только тогда Александров и все бойцы, что перешли с ним в подразделение Фролова поверили, да-да именно поверили, что все будет хорошо. Была у Фролова такая уверенность в себе, что даже оторопь брала.

Когда командиры вышли из столовой, оставив командира задумчиво что-то чиркать в блокноте, все они сделали очень доходчивое внушение, чтобы лейтенант следил за командиром и не допустил его гибели или ранения. Мало ли кто окажется среди окруженцев.

Тогда, Александров посмотрев на четыре внушительных кулака перед своим носом и кивнул, показывая, что все понял.

Вот и сейчас сообщив танкисту, что его вызывает командир, он с расстёгнутой кобурой занял пост у двери, скрестив руки на груди.

- Товарищ старший лейтенант, лейтенант Григорьев по вашему приказу явился, - вошел в столовую молодой парень в синем комбинезоне, перетянутый ремнями и в шлемофоне. Шнур с микрофоном у него был сунут в нагрудный карман.

- Что, Александр, не узнал? - спросил я, поворачиваясь к нему лицом.

- Извините я… - лейтенант поморщился, хмурясь, явно вспоминая, но потом лицо его просветлело. - Вспомнил. Вы Мишин, лейтенант-запаса Мишин

- Можно и так сказать, - хмыкнув, улыбнулся я, мысленно костеря себя последними словами. То, что я назвался своим настоящим именем и фамилией, у меня как-то вылетело из головы. Придаться выпутываться. - Настоящая моя фамилия Фролов и я командир дивизиона ПВО-ПТО, а не командир пулеметного взвода как тебе представлялся. Тогда я не мог сказать всей правды.

Александров у дверей явно навострил уши, слушая нас.

- Но… - начал было танкист.

- Давай сейчас не об этом. Докладывай, как ты здесь оказался и где твоя часть, - отмахнулся я, переводя разговор на другую тему. - Садись тут. Дневальный, чаю!

Рассказ Григорьева долгое время не занял, он, оказывается, ехал на том же поезде что и я. Судьба. Вместе с группой командиров дошли до ближайшей части, где их развезли по расположениям. Кого в свои части, кого в кадровый отдел ближайшего корпуса. Так Лейтенант Григорьев и стал командиром взвода легких танков девятнадцатой танковой дивизии.

Война не была такой, как он представлял, грязь и кровь, гибель своих новых знакомых и подчиненных. Потеряв два танка под Луцком, он с остатками батальона пробился из окружения. Там его командирскую машину подремонтировали, пополнили боезапас и дали еще одну машину. С тех пор они и воюют. Там было и окружение и прорыв, и недельное шатание по оккупированной территории. Атаковали колонны противника, чтобы добыть продовольствие и горючее. Так от семнадцати танков осталось два БТ и два плавающих Григорьева. Остальные были потеряны в схватках с охраной автоколонн. Два дня назад они, обогнав передовые части немцев, доехали до моста, который мы взорвали. Там их перехватила охрана и отправила на фильтр. А вчера когда прозвучал панический вопль про прорыв, командир из группы капитан Ветлюра, слил с обоих его танков горючее и сбежал. Григорьеву и его людям было предложено следовать вместе, на броне, но лейтенанта душила обида, что вот так бросают его танки, которые столько ему послужили. Он и его подчиненные остались. Когда все сбежали, мехвод его танка в медицинской палатке нашел спирт, что привело к суточному запою всего взвода. Душили горе в водке. Правда их больше развезло от долгого голодания, но все же.