Unknown - Кладбищенский Фестиваль

--- Сколько раз я просил тебя не недооценивать меня?

--- С богом споришь?

--- Этого бога я убью меньше, чем через год. А он, точнее, она повесит мне на шею якорь, не предупредив.

--- Обиделся?

--- А ты как думаешь? – Аурелиус притворно надул щеки. – Одно хорошо, теперь я знаю, где Судьба. А вот остальное меня совершенно не радует!

Наклонившись, Сельмия нежно поцеловала Рамерика в губы и провела пальцами по острым скулам.

--- Даже не знаю, кому из нас больнее: мне, просуществовавшей столько тысяч лет, или тебе, с трудом одолевшему второй десяток.

--- Мне не больно.

--- Больно, еще как больно, – Избранная коснулась носом холодной впалой щеки. – Идеальным контролем тела, Сущности и Духа меня не обмануть. Хотя, что там. Ты можешь унять дрожь в руках, кривить губы в усмешке, играть голосом, топить чувства в твоем любимом Лиймкроне. Но глаза. Они знают о тебе все, и не хотят молчать. В них любой прочитает боль. Потому что, кроме нее, там больше ничего и нет. Разве что пустота.

--- Что насчет тебя? Я думал, за столько веков эмоции истлевают.

--- Сколько раз и я так думала…

--- Проклятье бессмертия, – Аурелиус поднес к глазам прядь абсолютно белых волос. – Как же так вышло, что проклятые преподносят Дары?

--- А что еще остается делать проклятым? Мы ведь и умереть-то толком не можем.

--- Вы ведь не возрождаетесь в новом теле?

--- Не возрождаемся… скорее всего. Так говорит Вимерглий. Кому, как не ему, знать это.

--- И не попадаете в Инопространство.

--- Не попадаем.

--- Должно быть, это страшно.

--- Потому Тамита и выступила против Вимерглия. И Эстеллы, – Сельмия провела губами по голубоватым векам.

--- Я так понимаю, больше ты мне не расскажешь ничего?

--- Ты и без того обо всем уже догадался.

Рамерик вздохнул и опустил голову на колени девушки.

--- Лучше бы не догадывался.

--- Тебе пора.

--- Я буду скучать… возможно.

Сельмия с улыбкой приложила ладонь ко лбу Рика.

--- Вроде здоров.

--- Не знаю, что ждет тебя после смерти, но…

--- Я не боюсь.

--- Просто…

--- Не бойся и ты.

Аурелиус замолчал и чуть заметно кивнул.

--- Ты ошибаешься, Рик.

--- В чем.

--- Что тебя ненавидят все.

--- Я вовсе не…

--- И помимо глаз, – перебила Сельмия. – У меня есть еще рассудок и неизмеримое число лет жизненного опыта. Я знаю тебя все двадцать два года. И я знаю, что у тебя внутри.

--- Ненавижу, – ухмыльнулся Аурелиус.

--- Я тоже тебя люблю. С днем рождения, Рик.

На долю секунды Рамерик почувствовал едва уловимое касание губ Сельмии на лбу, после чего упал в шелковый омут своей постели. Уже в настоящем.

--- Как же я тебя ненавижу.

***

Так. Не паниковать. Вдох. Выдох. Взять себя в руки. Это всего лишь галлюцинации, не в первый раз. Пора было уже привыкнуть.

«Почему ты молчишь, Аня?»

Э-э, вы ошиблись номером.

«Каким еще номером?»

Ничего не знаю, я в домике.

Закрыв голову руками, я прижалась к тушке курицы и уставилась на фигуры в плащах, прикидывая ответную реакцию.

Они действительно исчезли секунду спустя. Видимо, решили не связываться с умалишенной. Молодцы. А мне что делать?

На всякий случай, я не стала шевелиться. Чудные какие-то галлюцинации у меня стали, сама удивляюсь. Видно, психика в панике сдает безумию одну позицию за другой. Не то что бы это было странно, учитывая обстоятельства.

«Аня! Ты еще живая?»

О, неужели Даль, собственной персоной? Еще и издевается.

Невдалеке зашевелились густые зеленые заросли, и из-за кустов показался парень, напряженно оглядываясь по сторонам.

А ты, кажется, рассчитывал на обратное, да? Вот, что я тебе скажу. При всем уважении, ты просто бессовестная скотина! Конечно, предупредить заранее, что за монстры бегают в округе, было не…

«Аня, ты где?»

Не смешно.

Прямо перед тобой. Совсем ослеп?

Поднявшись на ноги, я подпрыгнула и помахала рукой. Никакой реакции. Да и не похоже, что он притворяется. В недоумении я посмотрела на свои ладони. И не увидела ничего.

Да-а-аль!!!

Осмотревшись, парень прищурился и направился в мою сторону. Нервно всхлипнув, я опустила взгляд. Закрыла глаза. Помотала головой. Открыла глаза. А потом смело засчитала безумию еще одно очко: в траве, обнявшись с несчастной дичью, лежало мое тело. Невыносимо высокий писк в ушах оборвался.

Совсем не смешно.

Разглядев возле кустов тело, Даль одним прыжком очутился рядом. Выхватив нож, он ловким движением выколол «курице» глаз и выступившей кровью нарисовал на моем лбу какой-то знак.