Кирилл Кудряшов - Там, где правит Рандом

- Тупоголовый кустистый туебень! - сказал Эйфель, но на сей раз - как-то миролюбиво. - Вставай, будем тебя в чувство приводить.

Я принял его руку и встал на ноги. Честно признаться, соблазн двинуть Эйфелю коленом в пах был страшным, но я сдержался. Не потому, что я такой благородный, просто доспех закрывал и его промежность, а значит при попытке ударить - вполне мог раздробить мне в ответ колено. С 1 очком здоровья получать новые повреждения как-то совсем не хотелось. Я в этом мире уже раз умирал, больше не хочу... Тем более, что если я умру сейчас, воскрешение будет отложено Рандом знает на какое время.

- Ты чего на меня накинулся? - спросил я, падая на уцелевший стул. Шакки, Лем и Ниволль, вместе со своими питомцами, тоже изрядно побитые, встали рядом со мной, не выпуская оружия из рук. Мне на колени запрыгнул Брысь, с самым воинственным видом уставившись на Эйфеля, сжимая в лапках мечи. Позади, на безопасном расстоянии, опустился на стул Персиваль. Всем в драке перепало как следует, оружие Эйфеля с каждого удара отнимало по сотне касаний, но только меня этот гад уделал до такого состояния, когда здоровье уже само не восстановится, в лечебницу идти надобно.

- Ну... Погорячился малость! - ответил Эйфель. И почему его все Старым кличут? Я бы ему больше тридцати лет не дал. Возраст в "Годвилле" - вещь, конечно, относительная, тут вроде бы вообще не стареют, но тем не менее.

- Фигасе, погорячился! - воскликнул я. - Ты мне самопалицу сломал! Ты меня чуть на тот свет не отправил!

- Погорячился! Если б я тебя убить хотел - я бы с тобой сейчас не разговаривал. Ты бы уже мертв был. А что до самопалицы, то она тебе уже вряд ли потребуется. Ты и так считай что уже мертв! И ты, и товарищ твой.

- Товарищ? - я зло покосился на Персиваля. - Этот что ли? Не товарищ он, а гадина подколодная!

Тот что-то пробурчал себе под нос, но на всякий случай передвинул свой стул подальше от меня. Ползи, гад, ползи... Не буду я тебя бить. Пока не буду. А то меня сейчас щелчком добить можно, с одним очком здоровья-то.

- Слушай, Эйфель, я очень хочу послушать, почему это нам с Персивалем конец, но видишь ли, ты меня так уделал, что у меня перед глазами все плывет, а сердце при каждом ударе в сломанные ребра ударяется, что немного неприятно. Ты не против, если я схожу в лечебницу немножко оклематься, а ты меня тут подожди, а? Я бы, кстати, очень хотел узнать, кто ты такой вообще?

- Зови меня Семеном.

Я не удивился. А вот Персиваль за моей спиной ойкнул, икнул и тихонько сказал "Мать-перемать!", чем окончательно разрушил мои сомнения о его принадлежности к моему миру.

- А на счет лечения - тут мы дело и без докторов поправим. Держи!

Эйфель-Семен запустил руку за пазуху и достал оттуда ветвистый корневище, напоминающий корень имбиря.

- Ты бы мне еще грибочков предложил, пушер недоделанный.

- Ешь, не остри! На вкус - дрянь, конечно, но здоровье восстановит в момент!

Я взял корень и осторожно откусил кусочек. На вкус - как гибрид вареной морковки с жареным тараканом. Ах да, еще и с легкими нотками ослиного помета и легким ароматом протухшей водицы из козлячьего копытца. Но Эйфель не соврал, действовать в самом деле начало моментально. Я уже чувствовал, как срастаются мои ребра!

Второй такой же корешок достался Персивалю

- Ну что? Поговорим? - вполне миролюбиво поинтересовался Эйфель.

- Поговорим, - согласился я. - Давай начнем с главного: почему я - идиот, дебил, дегенерат и все прочее? И почему нам с Персивалем конец?

- Тебя Кирилл зовут, верно?

- Верно?

- А тебя? - Эйфель повернулся к Персивалю, который соизволил лишь недовольно хмыкнуть.

- Слушай, Семен, - начал я, - у меня к тебе просьба небольшая. Одолжи мне, пожалуйста, свой молот на пять минут. Даже на одну, мне больше не потребуется. Я сейчас коротенько с Персивалем потолкую, после чего он нам скажет, и как его зовут, и как, а главное - зачем он меня сюда отправил.

- Да не я это! - воскликнул этот гад, вскакивая. - Я понятия не имею, как сама-то сюда попала!

- Опа…

Я сел. В моей голове встроился на своей законное место еще один кусочек пазла. Внук Пакмана подозрительно часто говорил о себе в женском роде. Сначала я не обращал внимания, потом стал списывать это на его глючность и необычность, а потом и вовсе забыл, а вот теперь вспомнил. И мне поплохело. Это я что же, только что метелил девушку?

- Как зовут-то тебя, дочь Евы? - спросил я.

- Оля.

Теперь икнул я. Немногие оставшиеся посетители таверны сели там, где стояли. Кто на пол, кто на стул, если он был рядом и был цел. В заведении вообще остались только Эйфель-Семен, да мой отряд, то есть все те, кто выжил в спасательной операции имени меня. Все "левые" герои, когда началась заварушка с метанием германо-скандинавско-Марвеловского молота, поспешили таверну покинуть, пока не прилетело. Поумнели герои, однако. Понимают, что когда вокруг творятся такие чудеса, лучше искать приключения в другом месте.