Кирилл Кудряшов - Там, где правит Рандом

К слову сказать, общение с Кириллом не пропало даром. Шакки быстро поняла, что ее богиня сейчас на прямой связи и разок даже черкнула в дневнике, наглядно демонстрируя это торговцу: "Великая, отоварь этого Фому неверующего молнией, пожалуйста! Может он тогда сговорчивей станет!" Эффектная шаровая молния тут же пронеслась по рынку, распугивая посетителей, но поскольку в "Годвилле" на все воля только одного бога - Рандома, то попала она вовсе не в торговца, а в саму Шакки, поставив волосы торчком, что явно не способствовало повышению цены на предлагаемый торговцу товар.

Под конец у нас в кошельке была внушительная сумма в размере 10 150 золотых монет. Даже больше, чем мы рассчитывали - Шакки удалось очень удачно продать доставшуюся мне от андед-мороза шубу, то есть шкуру. Целых 1 600 за нее выручили, оказалось, торговец давно искал себе такую в коллекцию.

Едва пересчитав наличность, я кинулась в общественный храм, за мной следом, ничуть не отставая, ринулась Шакки. Нам нужно воскресить Брыся, и чем скорее – тем лучше. Нельзя, чтобы он продолжал лежать в замороженном состоянии в рюкзаке Кирилла! Черт возьми, это нечестно по отношению к этому милому и воинственному зверьку! Если бы не он, то нас во сне монстры так бы и зарезали, а Брысь не только нас разбудил, но и оборону какое-то время держал. Да и оставлять Кирилла он тоже не стал – до последнего его тело защищал, не бросил, хотя мог бы и за мной следом увязаться.

Нет, я решительно не могу позволить исчезнуть такому преданному созданию! Это все равно, что плюнуть в душу человеку, честно и бескорыстно помогавшему тебе, хоть его никто и не просил.

За то время, что мы сидели и смотрели за сражением (скажу честно, за это время я потеряла добрую часть своих нервов от одного вида живого полутрупа, больше похожего на покойника, чем на обычного человека), я успела немного отдохнуть и набраться сил: тело ныло меньше, гораздо меньше, а из всех бед, беспокоивших меня на физическом плане бытия был лишь нарастающий голод. Но его я пока игнорировала.

До общественного храма было уже рукой подать, но вот добираться до него пришлось с «боем»: не мы одни рвались воскрешать питомцев, да и просто только-только воскрешенных выходцев хватало, чтобы скрипя зубами пытаться прорваться сквозь набежавшую толпу.

Хотя, если смотреть творчески, то на фоне возвышающегося храма, готового вот-вот закрыть собой все небо, мы казались муравьями, ползающими по своим мелким и насущным делам, которые в представлении вечности – ничто. Огромный круглый купол, искрящийся на солнечном свету, его поддерживали высокие, кажущиеся хрупкими, стены, высотой метров пятьдесят, может быть и больше – в примерных величинах я не сильна, но одно могу сказать точно: смотрелось это впечатляюще. От главного купола отходило по четыре коридора к четырем куполам поменьше, а вход в храм открывался высокой, богато украшенной аркой.

«И откуда они столько денег взяли, чтобы одну такую махину возвести…» - про остальные рюшки-завитушки я и не думала, и без того понятно, что не мало.

От входа и до улицы шла небольшая, но плотная аллейка деревьев, стоявших во всем цвету, а уже под их сенью, громко переговариваясь, в сторону храма неторопливо шли герои. Впрочем, неспешность рвущихся обычно в бой ребят можно было объяснить тем, что толпа накопилась изрядная, и через неё ни пройти, ни протолкнуться: то ли мы пришли в «горячие» часы, то ли нам просто не повезло.

И ведь отступать не хотелось: не успели мы с Шакки толком решить, поскучать и влиться в бурлящий поток или подождать, когда народ схлынет, как толпа сама на «подхватила» и понесла за собой, не оставляя вариантов.

«Да что ж герои в таком количестве себя и своих зверьков гробят?!» - шипела я про себя (забывая, впрочем, и про тот факт, что герои перед выходом из города обязательно молятся своему богу, а это уже увеличивает количество приключенцев в н раз), когда мне в очередной раз доставалось локтем по затылку – герои спокойно делиться впечатлениями не могут: обычно руками машут так, что хоть ползком мимо пролезай, чтобы не задели.

И ведь не объяснять же им, что тут и другие люди есть!

Но когда мне прилетело раз в пятый по носу (и довольно ощутимо, замечу), моему терпению пришел конец: я честно старалась соблюдать «очередь» и не мешать окружающим, но вот почему-то окружающие так не думали.

Утробно зарычав, я ринулась к деревьям, растущим рядом, Шакки, непонимающе смотря мне в спину, кинулась следом, пытаясь спросить (вернее, перекричать толпу), что я удумала. На что я таинственно отвечала: «Увидишь».