Наталья Ланская - Будни демонов- 2. Свадебный переполох

– МЕРЗАВЕ – ЭЦ!!! – немедленно ударился в слезы «прихорошившийся» демон. – Ы – Ы – Ы!!!

Арсений поспешил заткнуть уши. Слушать этот вой не было никаких сил… особенно если учесть тот факт, что выл Данте абсолютно немузыкально, а слух у Севы был абсолютным.

Это, правда, было единственное его достоинство… но все – таки оно было!

– Ты подлый… гадкий… ты мерза – авэц! – визжал демон от всей души. Арс тихонько отползал в безопасное место, опасаясь за сохранность своей звездной тушки. –Из – за тебя я стал таким страшилищем! Заразился, наверное!!!

– А я – то тут причем?!

– А при том, что это твой сын!!ТВОЙ!!И воспитывать его будешь ты сам! Я рожу его и тебе подкину! И уйду в ночь, одинокий, гордый и свободный! А ты с ним нянчись, грудью его корми…если сможешь!!! – заверещал доведенный до белого каления нечистик, страдающий от гормональной перестройки организма. – Почему я должен в самом расцвете свой юности, красоты и силы превращаться в молдавскую свиноматку?! Вот ты скажи, мне – то за что такое «Щастье»?! А?! И где моя невеста, позволь узнать?! Алису ты куда дел, сволочь?! Мы с ней могли бы быть счастливы!!! А – А – А, почему, ну почему именно я стал ба – абой?! ЗА ЧТО?!!

Оторавшись и на минутку прервав свой трагический монолог, чтобы перевести дух, Данте обнаружил, что Арсений убежал и теперь сидит в кладовке в дурацкой шапке – ушанке, натянутой по самые глаза, и по – дурацки улыбается. Оглох от повышенных тонов…

Пытался, бедный, спастись, но никак… И теперь только орет, как глухня полная : «Ась?!» и «Чаво?!».

Данте похлопал в ладоши и понял, что Арсений реально не притворяется. Сдернув с многострадального певца ушанку, демон паскудно улыбнулся, наклонился прямо к мелко подрагивающему уху «женишка»…

И от души завизжал. Арс подскочил на полметра, круглыми глазами уставился на своего ехидно хохочущего Хранителя и на четвереньках пополз на кухню. Отпаиваться вином и приводить истрепанные нервы в порядок.

Данте поспешил за ним, не затыкаясь ни на минуту. Список всех грехов несчастного Арса оглашался громовым голосом на всю улицу…

Семейная жизнь им предстояла «веселая».

ГЛАВА 12.

Настя печально бродила по руинам своей бывшей квартиры и понимала, что весь этот срач ей и за год в одиночку не ликвидировать. Алиса постаралась на славу.

Понять, куда же делась проклятущая подруженька, НеЩастье тоже не могла. Да и не пыталась. Помогать в уборке эта малолетняя шваль ей точно не станет – так что нечего о ней даже и думать.

А помимо уборки ожившей покойнице предстояло переделать еще много разных дел. В частности, привести себя в более – менее человекоподобное состояние.

Глядя в зеркало на обгоревший череп, скалящий остатки хорошо запломбированных зубов, Настя понимала, что задача перед ней стоит практически невыполнимая…

Побродив по квартире еще с полчаса и всласть наругавшись, НеЩастье решила заняться своим внешним видом – ведь это был вопрос первостепенной важности. Для этого наша героиня отправилась в пристроенную к спальне гардеробную, где среди залежей Алискиного барахла отыскались пара коробок с ее старыми вещами.

Там были и парики, и театральный грим , и всевозможные бутафорские накладки, искусственные носы и силиконовые бюсты вместе с лифчиками. Осмотрев свое «богатство», НеЩастье пришла к выводу, что шансы снова стать похожей на человека у нее все – таки есть.

Натянув на свои обгорелые кости симпатичный ситцевый сарафанчик, покойница с трудом дотащила в ванную бесценный груз и, расположившись там со всевозможным комфортом, принялась за дело.

В первую очередь, она наклеила на лысое темечко парик. Так как сам по себе он на черепе держаться отказывался, пришлось экспериментировать с «суперклеем», клеем «Момент» и прочими. Реально помог только «ПВА», который с далеких советских времен валялся без дела в кладовке.

Скромно поторжествовав победу, Настя перешла ко второму пункту своего Гениального Плана – лицу… А точнее, к тому, что от него осталось.

Вот тут – то она и присела – прежде чем рисовать себе новую внешность, или старую, если получится, требовалось то, на чем это самое «лицо» можно будет рисовать. То есть кожа. А ее не было. Были обгоревшие кости и выпирающая так, что ни один тональник не скроет, челюсть. Оскаленная такая, с белоснежными фарфоровыми зубами.

Настя бы зарыдала от безысходности, но с этим тоже был облом. Отшвырнув тюбики с гримом, покойница кинулась в комнату и с горя принялась громить все подряд.