Татьяна Лычагина - Любовник Большой Медведицы из Ракова

Выполняя секретные поручения на советской территории, он очень скоро про­славился как опытный оперативный агент. В характеристике на Пясецкого, выданной ему II Отделом, отмечено: «Работа Пясецкого была чрезвычайно продуктивной. Он добывал очень ценную информацию и... отличался исключительной смелостью. По­рученные задания выполнял, не жалея ни жизни, ни здоровья».

Виленский край в то веселое время представлял собой тот еще серпентарий. Не раз переходившая из рук в руки, разоренная войной и эвакуацией, бывшая Виленская губерния стала неспокойным польским пограничьем. Туда-то, в Раков, и отправился в начале 1922 года новоиспеченный польский шпион Сергиуш Пясецки.

Он создал огромную сеть тайных агентов. И все под прикрытием. контрабанды. Да-да, возможно впервые в истории мировых разведок шпионаж был переведен на самообеспечение. Через их руки прошло ценностей не менее чем на миллион фунтов стерлингов! По нынешним временам это более ста миллионов! Ну а еще «немного» Сергей оставлял себе. Как вспоминал сам Пясецкий, «.я мог купить целую улицу, но не приобрел даже дома», ведь почти все деньги уходили на поддержку его агентуры в СССР.

Сергей в целях «политической конспирации», а также для заработка, переправлял через границу контрабандный товар и беженцев с Востока. А это было опасным заня­тием. Три из пяти лет жизни у границы (с 1922 по 1926 год) Пясецкий отсидел в совет­ских и польских тюрьмах. Тогда, в течение двух осенних месяцев, он около тридцати раз пересекал границу, установив тем самым своеобразный рекорд. В октябре 1925 года Пясецкий был ранен при переходе советской границы. События этого времени и людей, с которыми был связан Пясецкий в период своей шпионско-контрабандист­ской деятельности, он увлекательно описал в двух своих самых известных романах: «Любовник Большой Медведицы» и «Ночные боги».

Он любил жить красиво. Его любимым городом был Минск. Пясецкий обычно селился в самом престижном тогда (да и сейчас) отеле «Европа». Он, как правило, маскировался под богатого коммерсанта, нэпмена. И жил «под прикрытием» на ши­рокую ногу - роскошно одетый Пясецкий обедал только в самых дорогих ресторанах, вот только в отличие от Джеймса Бонда, водку он пил без «Мартини», но зато с ли­моном. У Красного костела назначал свидания своим агентам. Комаровка и глухой лесной массив, где сейчас находится парк Челюскинцев, были в то время эпицентром скопления контрабандистов и прочих темных элементов, среди которых шпионы всех мастей и наш герой всегда могли затеряться и уйти от слежки.

Благодаря деятельности Пясецкого и его агентуры на территории СССР в 1922 - 1926 годах советские спецслужбы были вынуждены отказаться от засылки за границу партизанских групп, руководили которыми, между прочим, известные нам по назва­ниям ряда минских улиц люди.

Молодому человеку нравились опасности, связанные с профессией контрабанди­ста. Ему хотелось большего.

Но не получилось. Сгубили фартового шпиона-контрабандиста отнюдь не вино и женщины, как можно было подумать! История была печальная, но поучительная.

Геройские матросы и прочие красные герои со времени лихих революционных боёв очень полюбили так называемый «балтийский чаек», коим, по слухам, и сам товарищ Дзержинский баловался. Если кто не знает - это и не чай вовсе, а водка с кокаином! Времена сменились, но деятели революции от старой привычки отказываться не хоте­ли. Только вот незадача: если водки вокруг было сколько угодно, то с кокаином в Со­ветской России были перебои! Вот этот-то дефицит и доставлял шпион-контрабандист Сергиуш Пясецки советским чинушам, не гнушавшимся сотрудничать с вражеской разведкой. Впрочем, он и сам не прочь был нюхнуть «марафету», да так, что вскоре польской разведке пришлось отказаться от услуг невменяемого наркомана.

Очередные сообщения о дебошах агента на советской территории переполнили чашу терпения сотрудников II-го Отдела. 18 декабря 1926 года военная разведка от­казалась от услуг Пясецкого. Молодой офицер оказался снова без средств к существо­ванию: из-за усиления охраны границы с советской стороны заниматься контрабандой стало практически невозможно. Сергей попробовал поступить во французский Ино­странный легион, однако польские власти не дали ему разрешения, поскольку он был офицером резерва. Не дали результата и его обращения во французскую разведку. В конце концов, у него из прежнего богатства остались только последняя доза кокаина и револьвер системы «наган».