Виталий Амутных - Ландыши-'47

лиловое. То ли деревья синие, а небо лиловое, то ли наоборот. На столе перед Наташей

желтая свечка горит — пощелкивает (нет, электричество в ее доме исправно было, но при

свечке-то совсем другие мысли и все такое), кофе недопитый в золоченой бабкиной

чашке, булочка надкушенная и карты, карты... Короли так смешно брови насупили, дамы

губки бантиком сделали, а залеты — те и есть валеты — с дурацкими улыбочками

кокетничают, точно девки. Скачут пики да крести, что твои галки, только все больше

червей становится, уж по всему столу разбежались. Тут как щелкнет дверной замок!

Щелкнул-то он, наверное, просто щелкнул, но Наташе показалось — ка-ак щелкнет! И

стоит на пороге он. Тогда вот Наташа и покрылась вся ландышами...

То есть натурально — повырастали на ней ландыши, как на поляне какой или клумбе:

прямо из тела вышли. Из пальцев, из плеч, из прочих частей, сквозь одежду

проклюнулись. Один — так со лба свесился, смотреть мешает, застит долгожданного.

Наташа от суженого глаз не отведет, ничего, что с ней происходит, не замечает. А тот рот

раскрыл, глазами хлопает, точно филин, не поймет, что за диво перед ним дивное.

Спрашивает:

- Ты что?

Наташа отвечает:

- Я — ничего.

Бросились они друг другу в объятия. Стали обниматься-целоваться. Наташа плакать

вздумала, да он ей запретил. Она его кофе напоить хотела, а он ее раздевать стал. И как

оставалась Наташа совсем нагая, увидела, что по ее телу ландыши растут. Испугалась,

смутилась:

- Что это?

А он:

- Какая, — говорит, — разница? Ты у меня и так была самая что ни на есть

раскрасавица, а теперь как богиня стала.

Зажили они вместе. Зажили счастливо. Соседки, завистницы злоязычные, и раньше

Наташу любовью своей не жаловали, потому все одна да одна, редко с кем словом

обмолвится, «здрасьте» и «до свиданья»; но терпели: баба одинокая — значит тоже, как

и они, несчастная. А теперь... когда мужика днем с фонарем не отыщешь, тихая-тихая, а

какого жеребца заманула. Про ландыши не знали они еще ничего.

Поначалу Наташа и выходить-то боялась: что за вид такой у нее! Только уговоры

мужнины подействовали. Плюнула на все, под руку со своим мужиком, как ни в чем не

бывало, из дома вышла. Соседи чуть с лавочки не попадали. Смотрят: совсем Наташка с

ума съехала — разрядилась, как б... позорная — вся в цветках каких-то. А через неделю

прибежал среди ночи к Анфисе Васильевне дед Матюха, весь потный от потрясения,

красный. Шепчет быстро-быстро, а сам трясется, как отбойный молоток:

- Натаха мыться собралась, я за ней подсмотреть решил. Скинула она с себя все, а

цветочки-то, как были, так на ней и остались!

К утру уж все о том толковали. Тут-то соседушки и задумались.

Много времени не прошло, является муж домой сам на себя не похож. Ужинать сел.

Борщ ест — не ест, время тянет. Потом и говорит:

- Вызывали меня куда следует. «Что же, — говорят, -жена твоя себе позволяет?!»

«А что позволяет?» — спрашиваю. Загудели: «Ты нам дурака здесь не валяй! Пишут

люди: оскорбляет она их недостойным своим извращением. Ты давай-ка сам разберись

побыстрее, чтобы нам за это дело взяться не пришлось».

Заплакала Наташа тихонько. Муж сидит перед тарелкой с остывшим борщом, голову

повесил. Делать нечего, надо какой-то выход искать. Стали они вместе те цветы-ландыши

злосчастные обрывать. Только оборвут, трех минут не пройдет — все они на месте, будто

и не трогали их. Уж вся квартира в цветах: на стопе цветы, на полу цветы, в шкаф

складывали — и там больше места нет. Просидели они в горькой кручине всю ночь, глаз

не сомкнули, а поутру решили в больницу пойти. Дверь открыли, соседки так по своим

норам и прыснули.

Очередь к доктору большая была, а как в кабинет вошли, очень всех удивили.

- Не знает советская медицина такого случая. Вот если эти таблетки не помогут —

тогда не знаю. Обращайтесь в сельскохозяйственную академию.

Таблетки не помогли. На работе мужу второй раз на вид поставили. Отправились в

сельскохозяйственную академию.

- Дело странное, — там сказали, — только к нам оно не относится. Идите в

санэпидемстанцию.

В санэпидемстанции посоветовали в больницу обратиться.

А время-то шло. Результата нимало. Начальники мужнины совсем рассвирепели.

- Если, — говорят, — твоя жена не прекратит терроризировать население...

Хоть и силен был мужик у Наташи и смел, а тут не выдержал.