ЛА - АСЬКА

Маша.Все-таки у тебя полный отрыв от земли, Кулагин. Надо ж всё-таки чему-то полезному учить, а не этой выморочной лабуде.

Кулагин(ставит почти допитый стакан на столик). Нет ничего полезнее, чем уметь работать головой и руками. Ты же это знаешь, и знаешь, что не права, и поэтому злишься. Ты не злись. Просто ты делаешь своё дело, а я делаю своё...

Маша(срывается). Очень кучеряво получается, Кулагин. Делать своё светлое дело на мои низкие деньги...

Кулагинмолча встаёт и выходит. Машалупит ладонью по столику, потом срывается следом.

Маша.Кулагин! Вернись! Что за манера, чёрт!..

Кулагинзапирается в душевой кабинке. Машастоит под дверью и слушает, как льётся вода.

Квартира ведьмы.

Вещьвозится в тёмном уголке, где у нее крохотный тайничок, смотрит те немногие вещи, которые остались «её» вещами и что-то для неё значат: большая красивая пуговица, замызганная ленточка, в которой угадывается бывший красивый бант и т.п. Вещьприжимает к уху половинку сломанных наушников, тихо раскачивается, как будто что-то слышит.

Яхта подходит к причалу, мы видим издалека, как женщины чмокаются, Славас чувством жмёт Кулагинуруку, девочкахлещет антенной машину, у которой, наверное, всё же сдохли батарейки, потом семьи расходятся, садятся по машинам...

Кулагин.Ой... забыл. Машка, ты не спросила, случайно, что значит «сикота цать»?

Маша(с очень серьёзным лицом). Спросила.

Кулагин.И что?

Маша.Это значит: «На старт, внимание, марш».

Кулагин.О-ё! Ни за что бы не догадался.

Маша.Потому что оно по-японски... Ладно, Кулагин, не грусти, прорвёмся.

Кулагин.Да я и не грущу. Просто завтра полёты, я тут задумался слегка...

Кулагин и его кружковцы на запущенном полусквере-полупустыре запускают модели.

Снова квартира Ведьмы.

Ведьмав тяжёлом шёлковом халате и с трубкой в зубах, сидит в кресле, глаза закатились. Камера объезжает вокруг неё, оказывается за спиной. Ведьмамедленно встает, движением плеч сбрасывает халат. И как бы вместе с халатом сминается и опадает к ногам вся комната со всей мебелью и шкурами на стенах. Ведьмаоказывается в неподвижном городе среди множества застывших мужчин. Причём она значительно выше всех – самый высокий ей едва по пояс. Она делает шаг (пролетая при этом полквартала), берёт одного за шкирку, присматривается, откидывает. Другого, третьего. Ещё несколько шагов, город стремительно летит навстречу, невесомо поворачивается вокруг нее. Это она – центр мира. Еще один мужчина негоден, летит в сторону, падает. Перед нею сквер с обширной лужайкой, на ней застывшие мальчики, чуть в стороне – Кулагин, тоже смотрит вверх. В воздухе висит самолётик. Ведьмащелчком сбивает его, потом присаживается к Кулагину.

Ведьма(урчащим голосом). А вот ты – ничего себе… Да, да, очень даже ничего…

Оглядывается. И видит невдалеке Колю, направляющегося сюда.

Ведьма.Как все удачно складывается, мальчишки... Эй, сосед, тащи-ка этого крепыша ко мне!

Кулагини его кружковцы – в том самом сквере. Мальчик держит в руках сломанную модель, чуть не плачет.

Федя.Ну, Вик Саныч, ну… Я же все правильно делал!

Кулагин(пожимает плечами). Знаю, что правильно. Понимаешь, Федька, воздух – он не очень прочный. Иногда и большие самолёты бьются по совершенно непонятным причинам… Ты, главное, не кисни. Тут работы-то – на два часа… Ладно, народ, давайте заканчивать, время.

Подходит Коля. Он слегка под пивом, на шее зенитовский шарф.

Коля.ЗдорОво, сволочь. Завязывай ты со своей мошкарой, поехали. Пива ещё навалом. «Зенит» два-ноль, слышал уже?

Кулагин.Нет. Я тебе, кстати, тут триста баксов прихватил. А с кем играли?

Коля.Ну ни хрена себе... Ты ещё спроси – во что? В совке таких, как ты, называли аполитичными. Так что насчёт пива?

Кулагин.Если ты не торопишься... сейчас мои закончат, в лабораторию забежим – и вперёд. И... Если я у тебя основательно посижу, ничего?

Коля.Что, опять?

Кулагин.Ну... примерно. По-другому, но... Это всё из-за Лики она бесится, я понимаю. Только уже выдерживать тяжело. Невмоготу, если по правде... Так я у тебя упаду? Никого не ждёшь?