Неизв. - Оглавление

А незабываемые сцены на пристани, на берегу реки Сунгари? Мы часами стояли и смотрели на “них”, родных, любимых… А дети? Они забыли про еду, про всё - да и взрослые тоже. Мы поздравляли друг друга и целовались, как в Пасху. Наше духовенство, не исключая и архиереев, служило благодарственные молебны под целодневный звон церковных колоколов: многие священники говорили проповеди о Родине, о присоединении нас к Матери-Церкви…

Мы вновь обрели потерянную Родину. Недавно пережитое под японским игом казалось кошмарным сном. Не хочется вспоминать. И злобы к теперь уже несчастным поверженным “самураям” как не бывало. Видим их оборванных, голодных, грязных, дрожащих от холода, таскающих бревна и камни “на укрепление боевой мощи”,но уже не своего государства. Нам приходилось подавать им милостыню - эти несчастные гоби. Так уж устроено русское сердце - всё прощать.

Всё прошло и быльем поросло, и все наши помыслы, с этих дней особенно, устремлены туда, где живёт непобедимая русская сила, вернувшая нам великое звание - “русский”.

Вот они - целый взвод их с лихой песней идёт по Китайской. Группами и в одиночку видим мы бойцов - сержантов, майоров, лейтенантов, называющих нас “папаша”, “мамаша”, приветливых, весёлых. Сколько же было у нас с ними задушевных бесед, бесконечных расспросов! Люди “оттуда”, люди, открыто смотревшие смерти в глаза, и некоторые из них в борьбе за Отчизну потеряли здоровье, родных, нажитое за долгие годы, кому-то даже некуда было вернуться, но нередко они утешали нас, помогали.

Как нам выразить свою признательность и благодарность? Ведь жесточайшее рабство ожидало нас и всю побежденную немцами Европу, если бы не эта армия, которую взрастил весь народ. Честь и слава русским героям!” (Иван Дьяков. О пережитом в Маньчжурии за веру и Отечество. Записки православного. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2000, стр. 97 - 99).

Может, это временное чувство, с большой приязнью к “бойцам” и со скрываемой неприязнью к “организатору великих побед”? Да нет же - вот другое свидетельство Ивана Андреевича, еще за два с половиной года до освобождения: “… Мы ничего не знали о Родине…

Но вот до нас стали доходить, неведомо какими путями, радостные слухи: немца гонят… немец бежит… Было забыто всё: и “постоянные рабоче-крестьянские восстания”, и “вечный голод” в России, и “гонения” на Церковь, и наше собственное бесправие. Оглядываясь по сторонам, с затаённым дыханием мы передавали друг другу эти радостные вести, в душе благословляя героев-бойцов и Сталина, которого и мы стали называть гениальным, великим и в своих тайных молитвах поминать его как освободителя Родины…” (там же, стр. 32 - 34).

Итак, тысячелетняя практика православия и победы в двух Отечественных войнах, особенно организация Победы 1945 года и рождение СССР как сверхдержавы? Разве не соединяются эти две такие разные и несоединимые линии русскости в торжественном выступлении генералиссимуса и в этом безыскусном рассказе православного человека?

В чем же она - эта непростая и величественная русскость?

Вряд ли кто-либо дал лучшее указание на эту линию, чем Адольф Гитлер, фюрер, рейхсканцлер и главнокомандующий вермахта Германии: “Сила русского народа не в его численности или организованности, а в его способности порождать личности масштаба Сталина. По своим политическим и военным качествам Сталин намного превосходит и Черчилля, и Рузвельта. Это - единственный мировой политик, достойный уважения.

Наша задача - раздробить русский народ так, чтобы люди масштаба Сталина больше не появлялись”. (Грибанов Станислав. Сталин в жизни. М. 2001, стр. 50).

Вот эта удивительная характеристика: русские - это способные порождать личности масштаба Сталина.

А ведь Гитлер еще, видно, плохо себе представлял наших гениев и святых, нашего Пушкина и Саровского, Андрея Рублёва и Сергия Радонежского, митрополита Иллариона и Андрея Боголюбского!

Эта характеристика русских у Гитлера было совершенно не случайной. На совещании 16 июля 1941 года, на котором была выработана оккупационная политика по отношению к России, Гитлер, как вспоминает в своих мемуарах Вальтер Шелленберг со слов начальника Главного управления имперской безопасности Германии Р. Гейдриха “настаивает на скорейшем создании хорошо спланированной системы информации - такой системы, которой могло бы позавидовать даже НКВД: надежной, беспощадной и работающей круглосуточно, так, чтобы никто - никакой лидер, подобный Сталину, - не мог бы возвыситься, прикрываясь флагом подпольного движения, ни в какой части России. Такую личность, если она когда-либо появится, надлежит своевременно распознать и уничтожить. Он считает, что в своей массе русский народ не представляет никакой опасности. Он опасен только потому, что заключает в себе силу, позволяющую создать и развивать возможности, заложенные в характере таких личностей” (В. Шелленберг. Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика.: - М., 1991, стр. 227).