Калашников С.А. - Калашников С.А. Внизу наш дом.

Кирдыку всё это удаётся куда как лучше из-за решающего превосходства в маневре. А вот хорю, который не настолько тяговит и увёртлив, нужна пушка. Но она на него не встаёт, хотя двадцатимиллиметровые ШВАКи доступны. Вот такие терзания. Обычное дело для любого, кто решает технические задачи — поиск компромисса в пределах доступных возможностей.

С другой стороны один полк сверхлёгких машин Южному фронту сейчас нужен - иначе его не мотали бы с места на место, закрывая то одни бреши, то другие. Ну, да там просто научились правильно им пользоваться — опыт получен немалый. А относительно скромные потери — результат выучки пилотов… пойду, отрежу себе кусочек сала, потому что в этом есть и моя заслуга.

***

- Знаешь, Шурик, а ведь способ, которым ты решил проблему охлаждения заднего двигателя, в плане аэродинамики заметно выигрывает по сравнению с нашим — мы воздух забираем из потока за счёт отклонения его выступающими элементами, а ты запряг в работу паразитное явление, - Москалёв “раскусил”, наверное, последнее из моих ухищрений. Так на то он и авиаконструктор. - Но с углом наклона крыльев вниз ты явно перебдел — мы посчитали. Можно уменьшить валкость кирдыка. Потом, смотри, - он развернул на столе рулон ватмана и прижал его края, - концы крыльев имеет смысл отклонить не вниз, а вверх — тогда поперечная неустойчивость совсем исчезнет.

- Обратная чайка, - кивнул я. - Мне было боязно устраивать такой перегиб из соображений прочности. Хотел сохранить малую толщину крыла.

- При плавном изгибе и стальном лонжероне задача решаемая. Тем более, что и обшивку можно делать из алюминиевого сплава, она возьмёт на себя част нагрузки, что позволит облегчить набор. Это, кстати, даёт очень хороший хороший выигрыш в весе.

- Постойте! - мой взгляд “зацепился” за эскизную прорисовку на свободном участке листа. - Зачем вы моторы слепили один с другим?

- А что прикажешь делать? Двенадцатицилиндровый однорядный Рено воздушного охлаждения у нас в стране так на производство и не поставили — поэтому приходится довольствоваться ММ-1. А их нужно ставить два. Но ты не переживай — зато винты расположатся соосно и заработают встречно — как мечтал Бартини. Прибавка-то тяги от этого получается изрядная, - Александр Сергеевич оглянулся на собравшихся вокруг нас коллег — коллектив явно переживал за представляемый сейчас аванпроект.

А мне, если честно, непривычна роль критика. С другой стороны — я для этих людей лётчик, фронтовик, орденоносец. Преподаватель тактики воздушного боя, наконец. И ещё — единомышленник. Поэтому приговора все ждут не то, чтобы с нетерпением, но трепет в душе присутствует у каждого. Только мне больше по душе диалог — не стану я вещать безапеляционно… если удержусь.

- Что же. Лётчик у нас оказывается в самом носу. Психологически это ужасно не комфортно — пилот истребителя привык быть защищённым спереди мотором. Так вот, этот стереотип мы поломаем, потому что москит вообще не способен нести никакой пассивной защиты. Его броня — маневр. Только среднепланная схема опасна при покидании машины с парашютом — потоком набегающего воздуха летчика размажет о крыло. Надо плоскости закрепить выше, чтобы можно было под ними поднырнуть.

Второй момент. Винт при этом планируется останавливать ручным тормозом. Остановится он — это проверено. Но лопасти-то останутся там, где и всегда, пусть и неподвижные. Вот они человека и зашибут.

- Постой, Шурик! Попадёт летчик на лопасть, или мимо пролетит — это вопрос вероятности. А ведь у тебя на кирдыке даже этого нет.

- На кирдыке имеются дверцы, которые перед аварийным покиданием машины сбрасываются, прилетают в винт и уничтожают его. Обычно хватает одной, но для верности всегда используют обе.

- Композитные лопасти, - почесал лоб один из конструкторов. - Да, они рассыпаются от удара дверцей. А серийные винты нынче дюралевые — согнутся, но не перестанут быть опасными, - мужики запереглядывались.

- Теперь вал — вы его проложили через гаргрот, который закрывает обзор назад. Так что хребет этот нужно сузить и снизить до крайности. И нечего ему тянуться от самой кабины — надобность в нём возникает на целый метр ближе к хвосту.

И, наконец, о вооружении — пора ставить пушку ШВАК. Одну или две — как получится. Крыльевые, кстати, подойдут, потому что нет нужды палить через винт. Они, вообще-то здорово тормозят при стрельбе своей отдачей — машина-то лёгкая.

Вот такой у нас получился разговор. Я не смог удержаться от менторского тона — инструктировал рубленными фразами, выставляя требования с безапелляционностью классического военпреда. Зря я так — знаю ведь, чем закончилась подобная практика — вооружённость и защищённость машин постоянно нарастали, отчего им непрерывно требовалось увеличение мощности моторов, чтобы “везти” возрастающую массу. Истребители тяжелели, маневренность их ухудшалась. Особенно показательна судьба Аэрокобры, превратившейся, в конце концов, в Королевскую Кобру — довольно-таки грузную машину.