liskokaa@mail.ru - Стюардесса. Неоконченный портрет

Я знаю, как преподнести себя. И мое тело ноет от тоски по хорошей встряске. Каждая мышца требует, чтобы её натянули. И танец лучшее средство для этого.

Я делаю это настолько хорошо, что вы собираетесь толпой, чтобы провести ночь конвульсируя у моих бесконечных ножек.

Я кружусь перед вами. Легкая, сексуальная и восторженная лишь потому, что это моя роль. Кто-то другой должен создавать информационные корпорации, мыть стаканы, раздавать флаеры у метро. Кто-то должен качать нефть, писать техно и возить IPhon’ы из Берлина. Кто-то должен привозить туфли на дом, считать сложный процент и заказывать брокерское сопровождение на таможне.

Я должна быть здесь. С ним.

Я как-то кожей ощутила новое счастье: быть рядом с вами. В этом мире, в котором нет идеализированной правды, как нет и всех тех апокалипсических картин, что рисовала я себе ранее. Мы просто люди, просто живем и радуемся… как умеем. Мы видим друг друга с разных сторон и порой кажемся друг другу то ангелами, то демонами. Мы просто исполняем своё предназначение.

Я потираю ножкой о ножку. В тонком чулке это так заводит, что я готова спрыгнуть с помоста к моему «наблюдателю» прямо сейчас. Я завелась не на шутку и впервые поймала себя на мысли, что улыбаюсь.

Я улыбаюсь, наслаждаясь единением с этой огромной массой. Они знали, что так и должно было быть. Я улыбаюсь потому, что икона должна чуть ненавидеть тех, кто на неё смотрит. Иначе она перестанет быть образом, за которым хочется гнаться. Она должна быть строгой, как учительница или врач-диетолог. Просто потому, что иначе это не работает. Тот, кто подаёт руку, чтобы подняться обязан смотреть сверху вниз на того, кому помогает.

Я счастлива стать частью этой эйфории. Примириться со всеми, кто меня окружает. Ведь это такое непередаваемое чувство – когда никто никому совсем ничего не должен.

После работы я убегала вдоль по Саввинской набережной к Киевскому вокзалу. Убегала от ночи, которая вдохнула в меня жизнь.

Я цокала на каблуках вдоль Москвы-реки. Бескрайней и чистой, как наступающий рассвет. Она улыбалась вереницей мостов уходящих за горизонт. Она несла свои воды навстречу, обещая нескончаемый поток новых свиданий. Гарканье чаек наполняло пустоту утра в огромном городе.

Пустоту, которая веками ждала, чтобы её кто-то заполнил.

И он сделал это одним смелым порывом, небрежно и неотвратимо, как свежий воздух весной заполняет комнату через распахнутую после долгой зимы форточку.

Но утро наступало неизбежно. И я должна была спешить.

Ну, кто ходит в музей по утрам?

Чтобы не вызывать лишних вопросов, я говорю ей:

- Ничего особенного. Была с мужчиной.

Она фыркает.

8. БОРТ

Последние приготовления перед полётом. Я прохожу по салону и захлопываю багажное отделение с надписью «Staff Only»[7].

Пустой аквариум, который через секунду наполнится рыбками.

Я прошу вас: не покупайте слишком много магнитов.

В следующий раз, выбирая между магнитом и открыткой, вспомните, что магниты нарушают радиоэфир пилота с диспетчером.

В следующий раз, проходя через паспортный контроль, задумайтесь о том, что на борт туристического лайнера заносят до двадцати килограммов магнитов.

В следующий раз, когда замигает табло «пристегните ремни», закройте глаза и помечтайте о том, чтобы ваш рейс не оказался в числе тех трёх из десяти бортов, что падают на землю из-за любви пассажиров к сувенирам.

Я возвращаюсь к кабине, чтобы занять позицию для приветствия пассажиров.

Наверное, так же себя чувствует учительница младших классов, проветривающая класс утром первого сентября. Ещё пару минут, и класс наполнится галдящими первоклашками, которые за десять лет в школе так и не найдут мгновения, чтобы задуматься, что до них были и другие.

Мне хорошо и спокойно. От Его слов я чувствую приятное томление где-то чуть ниже сердца.

Пусть они летят. Пусть всё продолжается, так же как и было:

SVO – AYT – SVO (Москва – Анталья – Москва).

Мы загружаем полный самолёт китайских сланцев, женщин, несчастных в браке и рукопашников.

Мы возвращаем с далёкого берега ворованные полотенца, кальяны и хламидиоз.

DME – JFK –DME (Москва – Нью-Йорк – Москва).

Мы экспортируем фотомоделей, красные дипломы и иконы.

Мы импортируем толстовки GAP 8, тамблеры[9] StarBucks 10и IPadы.

Девятнадцатилетний парнишка с непривычной для русских лёгкостью в движениях совершает последний звонок с борта самолёта:

- Не понравится – вернусь, мам, какие проблемы? Двадцать первый век.