Андрей Дай - Поводырь - 4

Выпили. На этот раз - вдумчиво. Смакуя каждый глоточек. Наслаждаясь вкусом.

- Откуда траур-то такой, Степаныч? Случилось чего?

- Нет вроде. Только и радоваться не чему, Ваше превосходительство. Был у нашей земли добрый да ласковый начальник - сняли. Командир был наиглавнейший, о казачьей доле радевший - и этого в столицу забрали. С юга, от моря Русского вести пришли - аж два полка в черносошенцы переписывать вздумали. Тамошние казаки наследнику царскому писать решили, чтоб на восток, к Великому Океану их переселил, а не в огнищан переписывал.

- Хорошее дело, - вынужден был признать я. - Тамошние границы, поди, и вовсе без пригляда пока...

- Браты из столичных на проводную депешу не поскупились. Сказывают, будто и новый командующий наш уже назначен - Александр Петрович Хрущев. Он, будто бы, хочь и из инфантерии, а кавалерию сильно уважает... И все бы оно хорошо, только рескриптом генерал-адъютант начальником округа-то объявлен, а вот генерал-губернатором - нет. Чудно!

- Ну мало ли, - пожал я плечами.

- Ага, Герман Густавович. Мало ли. Тут вы правы. Только их высокородие, господин подполковник пишет, будто в Главном управлении чинуши на вещах сидят. От писарей до генерал-майоров. И будто бы уже даже баржи с пароходами расписаны - кто на каком в Томск поплывет...

- В Томск? - дернулся я, расплескивая пенное по серой, давно не стираной скатерти. - Точно в Томск? Может в Тобольск?

- Сказывает - в Томск, - хмыкнул богатырь. - И еще, доносит, мол в Омске уже и новый наш губернский воинский начальник ледохода дожидается. Цельный генерал-майор! Поликарп Иванович Иващенко.

- А наш Денисов что?

- А Николая Васильевича наоборот - в штаб военного округа, к Хрущеву.

- Чудны дела твои, Господи.

- Дык!

- Генерал-майор, говоришь, - потер подбородок. Не помогло. Вопросов все равно оставалось больше, чем ответов. - У нас и полковник-то не особенно себя утруждал... Наш, Томский, да еще один - Барнаульский - вот и все войско в губернии. Ну, если, конечно, ваш Двенадцатый казачий полк не считать... И рекрутов едва ли на роту каждый год набирается. Что тут целому генералу делать?

- Так ведь прежде, Ваше превосходительство, у нас и крепостей в губернии не было, - подбоченился Безсонов. - А где крепость, там и пушки.

- Ты про Чуйскую что ли? Что-то мне, Степаныч, слабо верится, что Военное ведомство наш форт приграничный решится в реестр укреплений внести. Китайцы - народ, хоть и гордый, а смирный. Воинов их ты сам видел - не нам чета. Укрепление, что Андрей Густавович выстроил, к серьезной войне и не предназначено. Я бы еще понял, если бы в наш Томск таможенное управление из Иркутска перевели. Или отдельное, Западносибирское повелели создать. А тут - генерал в воинских начальниках... Странно это все, и непонятно.

- Вот и я о том, Герман Густавович, - ловко орудуя толстыми пальцами-сосисками, казак сгреб наполовину полные еще кружки, и долил почти не пенящееся пиво до краев. Еще один вопрос, всегда меня занимавший! Вот почему, спрашивается, самая высокая и плотная пенная шапка только в первой кружке? А во всех последующих - только если напиток становится слишком теплым, чтоб его приятно было пить?

- Ну ладно, - в задумчивости, не дождавшись нового - следующего тоста, отхлебнул, и глянул на богатыря. - За новости - спасибо. Только мне вот что так и непонятно, Астафий. Чего это ты решил в светлый Христов праздник, все бросить, и верхами отправиться меня искать?

- Дык как же, Ваше превосходительство! - аж поперхнулся сотник. Полный рот квашеной капусты, так что часть даже наружу свисает. - Вы же... Как же...

- Я теперь не губернатор, и не государев человек, - продолжал я пытать растерявшегося казака. - И ты мне больше не слуга. И все-таки, мороза не побоялся...

- А правду ли бают, Герман Густавович, будто Гришку нашего Потанина, ордер приходил, дабы в кандалы его заковать, да в Омск везти, а вы не послушались?

- Правда, - кивнул я. - И Потанина, и еще нескольких молодых...

- Как же это?! - богатырь с такой силой звезданул по двухдюймовым доскам, из которых была собрана столешница, что те даже взвизгнули. - Батя-то евойный, Николай Ильич, у нашего старшины, Васьки Буянова в командирах был, когда они посольство ханское в Коканд провожали. И потом тоже, когда слона вели...

- Кого вели? - я решил, что не расслышал.

- Животная такая, здоровенная - слон, именуемая. Навроде коровы, только с трубой на носу и больше разов этак в пять...

- Я знаю, что такое слон, Степаныч... Я не понимаю только, откуда у отца нашего Потанина слон взялся?