Александр Замалеев - Лекции по истории русской философии

Punktum saliens большевизма с самого начала стал вопрос об отношении к диалектике, философии Гегеля. Могие социал-демократы причисляли диалектику к «устаревшим частям» марксизма, трактуя ее как «идеалистический пережиток», который никак не совместим с «научным характером общественного учения Маркса» [ Я.А. Берман ]. Попытка Плеханова защитить «нашу логическую твердыню» не могла вызвать ничего другого, кроме «душевной боли» [ В. Адлер ]. Своего предельного накала споры о диалектике достигли в трудах Богданова и Ленина, выразивших противоположные подходы к философскому обоснованию марксизма.

а) А.А. Богданов (1873–1928). Получивший медицинское образование на естественном факультете Московского университета, Богданов с самого начала тяготел к позитивистскому обоснованию марксизма. Уже в ранний период своего творчества он пытался представить марксистскую философию в «более широкой и яркоцветной редакции», чем «сухая и отжившая плехановская ортодоксия». Главной помехой на пути к этому он считал диалектику, которая, на его взгляд, не достигла «полной ясности и законченности» ни у Гегеля, ни у Маркса и благодаря этому не могла быть применена в сфере мировоззрения и научного познания. Вместо диалектического метода предлагал обратиться к «критической философии» Э. Маха, полагая, что она органично сочетается с учением Маркса. «За последние полвека, — писал Богданов, — на сцену выступили две новые философские школы, связанные с именами К. Маркса и Э. Маха… Я имею честь принадлежать к первой из этих философских школ, но, работая в ее направлении, стремлюсь, подобно некоторым моим товарищам, гармонически ввести в идейное содержание этой школы все, что есть жизнеспособного в идеях другой школы». Так он пришел к созданию философии эмпириомонизма, противостоящей во всех отношениях диалектическому материализму [28] Для Ленина Богданов был примером того, «как мертвый философский идеализм хватает живого марксиста». Однако различия в философских взглядах не мешали их единству в политике. Впоследствии Ленин подчеркивал: «Летом и осенью 1904 г. мы окончательно сошлись с Богдановым… и заключили тот молчаливый и молчаливо устраняющий философию, как нейтральную область, блок, который просуществовал все время революции и дал нам возможность совместно провести в революции ту тактику революционной социал-демократии (=большевизма), которая, по моему глубочайшему убеждению, была единственно правильной». .

Сущность эмпириомонизма — отрицание принципиального различия между физическим и психическим: это лишь две последовательные фазы организации опыта — индивидуального и социального. Второй типорганизации опыта — психический — непосредственно вытекал из результатов первого — физического. Следовательно, «действительный», «объективный», «независимый» мир оказывается нашим построением, созданием нашей чувственно-психической организации. «Быть объективным», «быть действительным» — значит попросту стоять в известном отношении к некоторой группе явлений, отношении, которое неодинаково не только для разной категории фактов, но и для разных состояний одного и того же факта. Например, реальность (бытие) треугольника совсем не та же, что реальность зеленого дерева, или реальность Наполеона I, или реальность какого-либо языка и т. д. Каждому из этих видов реальности соответствует особая форма индивидуальной и социальной организации опыта. Эмпириомонизм приводил к безусловной релятивизации познания, субъективно-идеалистическому истолкованию проблемы истины.

В своих трактатах «Эмпириомонизм» (1905–1906), «Падение великого фетишизма» (1910), «Вера и наука» (1910), «Философия живого опыта» (1913) Богданов настойчиво убеждал, что марксизм несовместим с признанием объективности какой бы то ни было истины, признанием всяких вечных истин. В этом вопросе он решительно расходился с Лениным, который стоял на точке зрения не только объективности, но и абсолютности истины. Согласно Богданову, относительность истины удостоверяется тем, что в основе познавательного процесса лежит не объективный факт сам по себе, а чисто психологическая процедура подстановки, т. е. неявного, но постепенно все более осознаваемого отождествления деятельностных актов и опосредствующих эти акты идей, перенос идей с одной области на другую и персонификация результатов коллективного опыта, наделение их статусом предметности. По его мнению, понятие материи возникает вследствие осознания некоторого «общезначимого сопротивления человеческим усилиям», обнаруженного с помощью коллективного труда. Принцип подстановки у Богданова выполнял роль некой «основной метафоры», позволявшей переводить индивидуальный опыт в социальный, психическое — в физическое.