Александр Замалеев: Лекции по истории русской философии

«Ни французам, ни немцам, ни англичанам, — писал Энгельс, — никому из них в отдельности не будет принадлежать слава уничтожения капитализма; если Франция — может быть — подаст сигнал, то в Германии, стране, наиболее глубоко затронутой социализмом и где теория наиболее глубоко проникла в массы, будет решен исход борьбы, и все же еще ни Франция, ни Германия не обеспечат окончательной победы, пока Англия будет оставаться в руках буржуазии. Освобождение пролетариата может быть только международным делом». Никакого исключения из этого правила Маркс и Энгельс не делали, если не считать то, что в роли «заряженной бомбы», помимо Франции, по их мнению, могла выступить и Россия.

Для Ленина Богданов был примером того, «как мертвый философский идеализм хватает живого марксиста». Однако различия в философских взглядах не мешали их единству в политике. Впоследствии Ленин подчеркивал: «Летом и осенью 1904 г. мы окончательно сошлись с Богдановым… и заключили тот молчаливый и молчаливо устраняющий философию, как нейтральную область, блок, который просуществовал все время революции и дал нам возможность совместно провести в революции ту тактику революционной социал-демократии (=большевизма), которая, по моему глубочайшему убеждению, была единственно правильной».

В «Анти-Дюринге» сказано, что материя — это абстракция, в которой «мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи». Точно также в «Диалектике природы» читаем: «Вещество, материя есть не что иное, как совокупность веществ, из которых абстрагировано это понятие…».

Вот лишь один пример такого «материалистического» прочтения Гегеля. У немецкого философа сказано: «Нет ничего ни на небе, ни в природе, ни в духе, ни где бы то ни было, что не содержало бы вместе и непосредственности и опосредования». Ленин снабдил эту цитату двумя ремарками:

«1) Небо — природа — дух. Небо долой: материализм.

2) Все vermittelt = опосредовано, связано в едино, связано переходами. Долой небо: закономерная связь всего (процесса) мира».

Примечательный штрих: до Сталина по существу никто из партийных идеологов не воспринимал Ленина как самостоятельного философа. В нем главным образом видели «ученика Плеханова», правда, сумевшего исправить своего учителя «в некоторых существенных пунктах» [ A.M. Деборин ]. Многим даже казалось, что Ленин «был бы удивлен, если бы ему сказали, что он открывает новую эру… в марксизме» [ Н.А. Карев ]. Неудивительно, что С.Я. Вольфсон, автор первого у нас учебника по диалектическому материализму (1922), на протяжении всей своей книги цитирует Ленина как теоретика только один раз, в связи с определением классов, а в книге Н.И. Бухарина «Теория исторического материализма» (1923) и вовсе отсутствует упоминание о Ленине как мыслителе.

Изгнание «образованных крепостников» из России было санкционировано Лениным. Об этом он открыто высказывался в статье «О значении воинствующего материализма» (1922). В мае того же года в письме к тогдашнему председателю ГПУ Дзержинскому он прямо потребовал собрать «систематические сведения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профессоров и писателей», с целью определить кандидатов на высылку за границу. Особое внимание Ленин обращал на некоторые периодические издания, в частности, журнал Русского технического общества «Экономист», выходивший в Петрограде. «Это, по-моему, — писал он, — явный центр белогвардейцев. В № 3 (только третьем!!! это nota bene!) напечатан на обложке список сотрудников. Это, я думаю, почти все — законнейшие кандидаты на высылку за границу. Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов“ изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу». Как не вспомнить в этой связи, что Б.А. Кистяковский еще в «Вехах» поражался «убожеством» правосознания «руководителя большинства» — Ленина.

«Из опыта коммунистической революции, — писал П.Н. Савицкий, — вытекает для сознания евразийцев некоторая истина, одновременно старая и новая: здоровое социальное общежитие может быть основано только на неразрывной связи человека с Богом, религией; безрелигиозное общежитие, безрелигиозная государственность должны быть отвергнуты…». По мнению автора, атеистическое правление — это «владычество звероподобных», и отнюдь неслучайно «основной определяющей силой социального бытия в условиях идейного господства материализма и атеизма оказывается ненависть, и приносит плоды, ее достойные: мучение всем; а рано или поздно не может не принести и последнего плода — мученья мучителям».