Сергей Головачёв - Гид по Лысой Горе

- Это что, Лыбедь? – округлились глаза Майи.

Жива кивнула ей.

Даже не верилось, что этот ручей мог быть знаменитой речкой, названной так в честь Лыбеди - легендарной сестры трёх братьев-основателей Киева. Но именно здесь она, запрятанная под землю и закованная в бетонные берега на всём своём протяжении, неожиданно вырывалась на волю.

Этот был единственный участок, где на протяжении полукилометра она протекала в своём естественном русле, получив от мэрии даже охранную грамоту как памятник природы «Древнее устье реки Лыбедь».

Как же всё течёт и меняется в этом мире, подумала Жива. Некогда полноводная, глубокая, с широким устьем, куда заходили из Днепра торговые ладьи, а рыбаки ловили во множестве разнообразную рыбу, река эта превратилась в наше время в сточную канаву, а живописные берега её в мусорную свалку.

Былинные берега теперь состояли исключительно из строительных и бытовых отходов, из бутылок, тряпья, консервных банок и прочего хлама, свозимого сюда, по всей видимости, годами, а зажатое между Лысой горой и насыпной дорогой русло реки напоминало грязную, зловонную канаву.

И всё же, несмотря на захламленность, эта летописная местность до сих пор представляла собой некий природный оазис посреди урбанизированного пейзажа с гаражами, железнодорожными путями и бетонными эстакадами.

Только благодаря статусу «памятника природы» здесь сохранилась ещё уединённая сельская идиллия с поющими птичками и журчащей водой.

В первый момент Майе здесь так понравилось, что она старалась не обращать внимания на старые автомобильные шины, торчащие из воды, и мусор, живописно повисший на ветвях деревьев.

Пластиковые кульки и тряпки висели чуть ли не в метре над водой. После сильных ливней вода здесь поднималась на метр и выше. Видимо, гаражи здесь не раз затапливало, поэтому левый берег Лыбеди и был укреплён насыпным грунтом, в результате чего дорога стала пролегать чуть ли не вровень с крышами гаражей.

Пройдя под высоковольтной вышкой линии электропередач, двоюродные сёстры спустились к реке. Вековые вётлы склоняли тут ветви до самой воды. Деревья достигали такой толщины, что Майя и Жива даже при желании не смогли бы вдвоём обхватить их руками.

Здесь, в низине было довольно тихо, если не принимать во внимание удалённый гул автотрассы. Правда, тишина эта была какая-то странная, жуткая. Здесь явно ощущалась близость Лысой горы, которая вздымалась напротив.

На противоположном берегу почему-то валялось много мёртвых деревьев – чёрных, покосившихся, с изломанными стволами, и во всём этом мрачном угрюмом пейзаже чувствовалась какая-то заброшенность и потерянность.

Живе показалось вдруг, что она видит маленькую девочку в белом сарафане. Та печально сидела на тёмном камушке, грустно зажав колени руками, будто Алёнушка с известной картины Васнецова, и, пригорюнившись, глядела в тёмную воду.

- Зоя! – позвала её Жива.

- Где она? – обрадовалась Майя, - где ты видишь её?

Девочка в белом сарафане вдруг исчезла, как будто её и не было.

- Показалось, - вздохнула Жива.

- Зоя! Зоя! – покричала на всякий случай Майя, но ответа не последовало, лишь две серые утки, вспугнутые криком, взлетели от воды.

Двоюродные сёстры вновь поднялись на насыпную дорогу и пошли вдоль реки, глядя на тёмную, закрывающую полнеба Лысую гору

- Она ведь жила именно здесь, на этой горе, – кивнула Жива.

- Кто? - спросила Майя.

- Лыбедь, - ответила Жива и тут же поправилась, - княжна Лыбедь. Она жила здесь в уединении, в отличие от своих братьев, живущих в центре Киева. И до самой смерти оставалась старой девой. Видимо, поэтому гору эту и назвали Девич-горой.

- Почему же она осталась старой девой?

- Считала, видно, что никто не достоин её руки и сердца. И хотя к ней сватались десятки женихов, она всем отказывала.

- Слишком гордая была? – усмехнулась Майя.

- Скорее переборчивая, - ответила Жива. - А когда постарела, то сама уже была никому не нужна. Сидела тут на горе, и с горя плакала, пока из слёз её не образовалась эта река.

- Да, поучительно.

Что-то невидимое за кустами вдруг вспорхнуло от реки, оказавшись большой белой птицей. От неожиданности девушки вздрогнули.