Владислав Тимофе - Сумрак в конце туннеля (сборник)

* * *

– Знаете что, – сказал в одном неформальном разговоре генерал Ольшанский много-много дней спустя, когда история невероятного путешествия стала достоянием всего Метрограда. – Знаете, что я думаю?

Двое замерли в почтительном молчании, не смея перебивать живую легенду. Генерал откашлялся и продолжил:

– Этот летучий ублюдок-веспертил был вашей наградой. Проявлением высшей справедливости, – он выдержал паузу, на лице Софьи появилось выражение любопытства и недоверия, Михаил был куда сдержаннее. – Да, и не надо смотреть на меня так, девочка. Тебя, Первый, наградили за то, что готовился пожертвовать собой ради нее. А тебя, – кивнул Третьей, – за то, что жертву не приняла…

– Как думаешь, это он всерьез? – обеспокоенно спросила Софья, едва они вышли из кабинета. – Что-то в философию ударился, я от него раньше такого не слышала. Стареет, наверное…

– Не знаю. Не верю я ни в какую справедливость, Тройка, – подумав, ответил ей напарник. – Знаю только, что иногда нужно верить, просто и безоговорочно верить в лучшее и цепляться за эту веру зубами и когтями. И тогда это лучшее обязательно произойдет.

Девушка с улыбкой кивнула ему и отправилась в оружейную – ей предстояло очередное дежурство в только что отстроенном «Северном».

Слава Горохов медленно расплылся в улыбке, неспешно потянулся и открыл глаза. Сквозь щели в стене в комнату проникал свет со станции. Оставленная на ночь свеча давно погасла и превратилась в засты вший комок воска. Еще раз потянувшись, электрик повернулся на правый бок. Справа от него лежала жена, с головой накрытая теплым одеялом, и мужчине не хотелось тревожить ее сон. Горохов тихонько откинул в сторону одеяло и беззвучно встал с кровати. Дойдя на цыпочках до стула, на котором была аккуратно сложена его рабочая одежда, Слава быстро натянул ее и направился к выходу. Остановившись на пороге, мужчина оглянулся и, не выдержав, так же на цыпочках прокрался обратно к постели. Легко коснулся губами скрытого под одеялом плеча и вышел на улицу, плотно закрыв за собой дверь.

Уверенно выйдя из туннеля, в крохотном подсобном помещении которого ютилась семья Гороховых, Слава поднялся на платформу Тульской, приветливо здороваясь со всеми прохожими. Губы электрика то и дело расплывались в улыбке, кажущейся особенно необычной среди сосредоточенных, хмурых обитателей станции, спешащих на работу. Он уже предвкушал сегодняшний вечер, когда вернется с работы, и они, вместе с женой, отпразднуют очередную годовщину их совместной жизни. Трудной, опасной и наполненной лишениями, как и у почти всех обитателей Московского Метро, и все же – такой прекрасной!

Патроны в кармане спецовки негромко постукивали друг о друга, словно напоминали о том, что он до сих пор не купил Юле подарок. Но этот сладкий момент выбора Слава хотел оттянуть до окончания смены, чтобы весь день не искушать себя желанием помчаться домой и вручить его жене немедленно. Поэтому он лишь улыбался и тихонько напевал беззаботную песенку в такт этому негромкому стуку.

Дойдя до своего рабочего места – маленькой будки с торчащими из ее стены проводками и счетчиками, Горохов поздоровался с пожилым седовласым мужчиной – главным электриком станции Павлом Игнатьевичем Столяровым.

– Привет, Слав, – кивнул тот, отвечая на рукопожатие. – Там на двадцатом снова что-то закоротило. Ты бы сходил, глянул.

– О-о-о, опять мутанты, небось, весь кабель сожрали! – простонал Горохов. – Это теперь на весь день. – Он вытащил из небольшого шкафчика рюкзак с инструментами и старую, потертую каску метростроевца. – Слушай, Игнатьич, не в службу, а в дружбу: если Кеша заглянет, передай, чтоб книжку тут оставил, я ее вечерком заберу.

Нацепив каску и поправив рюкзак, Слава вышел из комнатки и, прихватив двух часовых, специально назначенных для охраны электриков в туннеле, отправился в одну из развилок, вдалеке которой виднелся одинокий огонек блокпоста.

* * *

– Нет, ну ты прикинь, Игнатьич! Сожрали все, что смогли, даже телефонный кабель! Полный капец! Теперь, как пить дать, придется бригаду с Ганзы вызывать: у нас и материалов таких нет, чтобы все там залатать. Вот ведь проглоты, а! – Слава рассеянно жестикулировал и периодически поправлял каску.

Павел Игнатьевич внимательно слушал к оллегу, изредка косясь на молодого парня, приехавшего с Ганзы по обмену.

– Слав, расслабься. Надо – значит, вызовем. Познакомься лучше – это Вася, прибыл к нам с Белорусской. Набираться, так сказать, житейского и профессионального опыта.