Две огромные картины маслом занимали почти всю правую стену. Одна изображала ночной автомобильный мост, где среди оранжевых огней освещения и плотного потока машин, можно было разглядеть одинокую хрупкую фигурку пешехода. На другой картине был изображен цех, в котором десятка два людей сидели за станками, согнув спины, и что-то мастерили, а кое-где стояли охранники в камуфляже с автоматами. Было в кабинете еще несколько статуэток на полках и маленьких картин, не менее странных Павел Панфнутьевич, по словам старика, «знавший меру», безмерно долго стоял с протянутой рукой, но так и не дождался ответного жеста. Наконец он опомнился и со словами «Рад приветствовать вас, обращайтесь ко мне просто – Павел» протянул руку мужчине в плюшевых тапочках, держа ладонь вертикально. Мужчина в тапочках не замедлил ответить рукопожатием, про себя восхитившись приятностью мягкой, теплой и сухой ладони Павла Панфнутьевича, и ответил: – Я монтер путей, спасибо за гостеприимность. Павел Панфнутьевич помолчал некоторое время, не отпуская руки мужчины в плюшевых тапочках. – Это непохоже на имя: «монтер путей», – наконец произнес он, отпустил руку собеседника и пристально посмотрел ему в глаза. – Это не имя, это моя профессия. – Вы железнодорожник, значит? – Павел Панфнутьевич несколько раз моргнул, потом улыбнулся легонько. – Не придуривайся, Паш, – продолжая разглядывать картины, бросил старик. – Ты прекрасно знаешь, кто перед тобой. Повисло молчание, Павел Панфнутьевич раза два переступил с ноги на ногу, потом пригласил гостей, указывая жестом в сторону кофейного столика: – Присаживайтесь, господа. Растрепанный старик ответил ему, пристально глядя на две большие картины: – Нехило ты их отделал. – Кого? – изумленно обернулся Павел Панфнутьевич. – Интерьеры свои, – бросил старик, прошел мимо хозяина и плюхнулся на диван. Павел Панфнутьевич тронул свой ослепительный шелковый белый галстук и сказал негромко: – Дорогая, будьте добры угощение для нашего самого дорогого гостя. После чего усадил на диван монтера путей, а сам устроился в кресле по другую сторону кофейного столика. – Как поживаете, мой дорогой, что у вас нового? – дружелюбно обратился Павел Панфнутьевич к старику. – Слушай, давай к делу перейдем сразу, ладно? – ответил старик. – Хорошо… – растерялся Павел Панфнутьевич. – Чем я могу быть полезен? – сказал он после паузы. – Ничем. Просто привел тебе клиента по недвижимости, но есть нюанс насчет валюты. Монтер путей безмерно могущественный теперь и платить будет соответственно. – А-ах, – выдохнул Павел Панфнутьевич и кашлянул несколько раз, высоко поднимая при этом брови. Дверь в кабинет открылась, и, держа двумя руками большой поднос, впорхнула молодая светловолосая женщина невысокого роста. Она принесла с собой сладкий запах духов и крепкий аромат кофе; ловко забрала серебристый кофейник с чашкой и поставила на столик новый, приятно дымящийся. На столике появилось также блюдо с пирожными, тарелка с миниатюрными сандвичами, кувшинчик сливок, корзинка фруктов, плоская серебристая фляга, три белых фарфоровых чашки на блюдцах, серебряные ложечки, хрустальная сахарница. Павел Панфнутьевич вдруг очнулся от задумчивости, на мгновение чуть-чуть надул щеки, потом обратился к девушке: – И еще будьте добры мои текущие предложения по недвижимости. – В Москве? – уточнила девушка. Павел Панфнутьевич вопросительно посмотрел на старика, а тот, в свою очередь, глянул на монтера путей: – Ты недвижимость в Москве хочешь приобрести? – Да. Девушка, не двигаясь, дожидалась распоряжения хозяина. – Дорогая, да, принесите, пожалуйста, мои предложения по недвижимости Москвы… – Павел Панфнутьевич помолчал немного, держа рот приоткрытым, и добавил задумчиво: – Да-а. – Сергей Константинович, вы будете кофе с коньяком или со сливками? – поинтересовался он, взявшись за кофейник, как только девушка закрыла за собой дверь. – Я буду коньяк без кофе, – ответил старик, забрав со стола серебристую флягу. – И еще я буду курить. Павел Панфнутьевич ловко извлек с нижней полки столика ящик сигар и любезно открыл перед стариком. – Сами это курите, – ответил старик и задымил «Примой», четко соблюдая методу: запивая каждую тягу коньяком и только потом выпуская через ноздри остатки дыма. Павел Панфнутьевич слегка огорченно убрал сигары и предложил монтеру путей угощаться. Тот налил себе кофе, разбавив сливками и сахаром,коричневым, с добавлением меда и специй.
Читать дальше
