Неизв. - i_11c76b1f35a1a1e1

же, с наступлением зимы, опасность нападения снизилась. Ненадолго.

Эльфы отнюдь не были глупцами, и сумели правильно отреагировать на

сложившуюся ситуацию.

Время для эвакуации было. Но, полагаю, можно не упоминать о

начавшемся бардаке, мародерстве, войнах за территорию и прочих

прелестях апокалипсической действительности. В народе ходили слухи о

том, что эльфы оказали ментальное влияние на отдельных

представителей управленческой верхушки, заставив их подчиняться, но

я не особо в это верила. Нашим властным структурам никакой магии не

требуется, чтобы предать интересы страны. Денег вполне достаточно.

Особенно если они подкреплены гарантиями сохранить жизнь.

Усложнялась обстановка тем, что эльфы научились создавать

магических летающих тварей, напоминающих птеродактилей, которым

морозы и снег были нипочем. Они наносили массированный удар

взрывающимися огненными шарами, сея смерть и разрушения. Да, эти

твари вполне убивались. Но одно дело выпустить снаряд в самолет, и

совсем другое - в стаю птиц. Пусть даже очень крупных. Палить из

пушки по воробьям - не самое разумное занятие. К тому же, тварей

было много. Слишком много. Иногда небо полностью чернело от роя

смертоносных големов. И, при очередном налете, я потеряла семью. А

вместе с ней и смысл своей жизни.

Я не знаю, почему я не сдохла. Наверное, из чувства противоречия.

Оказывается, злость и ненависть могут быть достаточными причинами

для того, чтобы жить. Нет. Чтобы выжить. Я ненавидела эльфов до

исступления. До такой степени, что не задумываясь взяла в руки

оружие и научилась убивать. Мой дед-партизан определенно мог бы мною

гордиться. Да, у меня в руках был арбалет, а не автомат, но тяжелые

болты прекрасно пробивали тушки созданных эльфами тварей. Теперь это

были не только птицы, но и нечто, похожее на управляемых

орангутангов. К сожалению, защита от магических снарядов пока еще не

была найдена. Но зато совершенствовалось оружие, которое могло

стрелять в любых условиях. Неизменной популярностью у населения

пользовались арбалеты. Особенно после того, как над

скорострельностью поработали местные умельцы. Человечество слишком

долго училось воевать и убивать, так что эльфов ждал весьма

неприятный сюрприз.

Постепенно люди адаптировались. Эльфийская магия не уничтожила

спутники, и вскоре была налажена связь с другими странами. Удалось

обнаружить несколько поселений остроухих гадов в лесах и накрыть их

ракетами. К сожалению, это был последний раз, когда эльфы допустили

подобную оплошность. Они догадались, (а может, развязали язык

кому-то из пленных), насчет того, что люди могут наблюдать за ними

сверху, и теперь лес их защищал. Эльфы не просто взаимодействовали с

природой, они могли на нее влиять. Не слишком глобально, но этого

хватило, чтобы заставить деревья расправить кроны и заслонить обзор.

К тому же, остроухие биологически сами были ближе к растениям, буквально врастая в стволы и сливаясь с ними. Обнаружить эльфа в

лесу, даже при помощи самой современной техники, было проблематично.

А учитывая способность остроухих к телепортации - зачастую и

бесполезно. Ну а поскольку в городах остроухие принципиально не

жили, оставался только один выход - уничтожить ВСЕ леса. Идиотизм

подобного решения был понятен каждому. С таким же успехом можно было

бы и всю планету ядерным оружием расфигачить под лозунгом “так не

доставайся же ты никому”. К счастью, человечество еще не настолько

отчаялось. Насколько я слышала, эльфам даже была подкинута

информация по поводу того, насколько опасно оставлять без присмотра

атомные электростанции и подобные им объекты, а так же об ужасах

ядерной зимы. Судя по тому, что магические купола плотно накрыли

всё, что представляло опасность, остроухие прониклись. И

окончательно поняли, что человечество сдаваться не собираются.

И люди действительно сражались. Сражались везде, где им удалось

выжить. Возводились укрепления, организовывались партизанские

отряды, осваивалось новое оружие, начало потихоньку возрождаться

производство. Похоже, эльфы не ожидали столь долгого и ожесточенного

сопротивления. И дело даже было не столько в патриотизме, сколько в

личностных причинах: защита семьи и месть. Война стала затягиваться.

Сейчас, пожалуй, я могу признаться сама себе, что моя ненависть к