Сапаров А.Ю. - Сапаров.А.Ю. Логофет Василевса

Неужели мне суждено будет закончить жизнь таким образом? В диком лесу, до смерти заеденным гнусом и слепнями.

Я старался отгонять эти мысли прочь, но они начинали все чаще посещать меня. К вечеру путь привел меня к большому тихому плесу. Подошел к берегу и, усевшись на камень, посмотрел в воду. Оттуда смотрел незнакомый молодой здоровый парень с бугрящимися мышцами на руках, и каштановыми вьющимися волосами, с лицом изъеденным укусами комаров и слепней.

Что же произошло? Мало того, что проснулся голый, неизвестно где, так еще в возрасте двадцати лет, и не со своим лицом.

Я сидел и никак не мог поверить в то, что случилось. Если до этого думал, что это, кто-то так жестоко подшутил надо мной, то возвращенная молодость это уже серьезно. Может мой разум сейчас просто в другом теле.

-Эй, хозяин, отзовись,- мысленно попытался связаться с предполагаемым владельцем тела, но ответа так и не дождался. Я прочитал немало книг о попаданцах, и до меня, наконец, дошло, что скорее все со мной произошла такая же, абсолютно невероятная, история. Мой рациональный разум просто отказывался до этого момента воспринимать подобное событие всерьез. Вот только все попаданцы в основном попадали в другие миры, вооруженные чем-то более существенным, чем я, но, хотя, молодое тело - это очень хорошая плюшка. И мне не остается ничего другого, как отправляться дальше в поисках человеческого жилья, ну а уж если такового здесь не будет, то переходить на существование Робинзона и как-то пытаться устроится в этой жизни. Настроение было на нуле. Жрать хотелось неимоверно. Пришлось нахлебаться воды, чтобы хоть как-то наполнить желудок

Ловить рыбу в глубоком плесе было бесполезно и я, отыскав на берегу упавшую елку, натаскал под нее хвои, сверху заложил мхом, устроился удобней, и заснул, несмотря на голодное бульканье в моем животе.

Утром, когда я проснулся, солнца не было видно, небо заложили серые тучи, и моросил мелкий дождик. Я лежал в своем гнезде, до тех пор, пока капли воды не добрались до меня. Когда выбрался наружу, чтобы совсем не продрогнуть начал бегать туда сюда по небольшому заливному лугу, немного согревшись, задумчиво поглядел на, вылезшую откуда-то, лягушку, но все же решил с подобной закуской немного повременить. И вновь начался все тот же путь уже по берегу широкой реки, плавно несущей свои воды на юго-запад. К полудню дождь все же закончился, и тучи понемногу разошлись. Выглянуло солнце и стало немного веселей. Периодически на пути встречались пороги, в которых ревела вода, и торчали большие серые скалы. Потому мысль попробовать сделать плот меня не особо посещала. После одного из порогов, когда шел по высокому берегу, показалось, что иду по тропке. Сначала, не веря своим глазам, подумал, что это просто звериная тропка, протоптанная к водопою, но тропа становилась все шире и затем, неожиданно, вышел на небольшую поляну. На ней, похоже был пожар, но, присмотревшись, я заметил, что все упавшие деревья были срублены, а с одного края уже выкорчевано несколько пней, а под дальними, торчит несколько ваг. Неожиданно закружилась голова, и бешено застучало сердце. Из-за резкой слабости в ногах мне пришлось сесть на ближайшее упавшее дерево. Несколько минут я сидел, глубоко дыша, пытаясь успокоиться. Видимо я уже настолько уверовал, в своем одиночестве в дикой тайге, что следы деятельности человека произвели на меня такое действие. Понемногу бешеное биение сердца унялось, а в голове исчез звон. Я осторожно поднялся и начал внимательно оглядывать все вокруг.

-Это что же подсечное земледелие? Куда же меня и какой черт занес? Помнится, в каком то музее видел я такие картинки,- нервно крутились мысли в голове.

Обойдя поляну, ничего полезного на ней не нашел и, уже почти по натоптанной дороге, пошагал дальше. Еще час ходьбы привел к полю, на котором колосилась, по-видимому, тощая рожь или ячмень, моих познаний в агрономии, увы, не хватало на определение злаков. Большая часть поля была уже сжата. За ним метрах в ста виднелся забор, сделанный из целиковых стволов, вплотную вкопанных друг к другу и заканчивающихся заостренными обугленными концами. В заборе виднелись небольшие ворота, по-видимому, заложенные чем-то изнутри. Запахло дымом и каким-то варевом, на что мой желудок отреагировал болезненной судорогой.

Подойдя к воротам, аккуратно постучал. Во дворе кто-то ойкнул, и началась беготня. Над тыном появилась лохматая голова и, оглядевшись вокруг, что-то крикнула, но я не понял ничего. Внезапно створка ворот распахнулась, и на меня, держа деревянные вилы в руках, попер низенький мужик, ростом он был наверно мне чуть повыше пупка, было видно, что струхнул он изрядно. Все-таки рост два метра два сантиметра и в мое время вызывал немалое уважение. Я отступил на шаг и поднял руки вверх, показывая, что там ничего нет. Потом знаками показал, что кидаю вилами сено, а потом показал на рот. Мужик попался сообразительный и согласно закивал головой, а потом, вытащив из-за пояса приличный килорез, слегка оцарапал мне запястье и, увидев кровь, что-то ободряюще прокричал во двор.