Admin - i 85b31ac527a78f91

Интересно, как Артем умудрился забраться в такую даль? Это сложно. Обычно в его возрасте дар вообще не проявляется - слишком рано. Меня распирало любопытство, поэтому я не потащила Зорьева-младшего в реальность, а подвела к точке выхода и предложила:

- Попробуй сам.

- Ты не исчезнешь? - засомневался он.

- Пойду с тобой, - пообещала я.

Артем одобрительно кивнул и напрягся. Судя по выражению лица, старался он в разы сильнее, чем следовало. Подул теплый ветерок. Снег отделился от земли и разлетелся блестящей пыльцой, синяя трава окрасилась в зеленоватый оттенок. Метель рассеялась, обнажив высокие скалы и водопады вдали. За считанные секунды мрачная деревня сменилась ожившей зарисовкой из жизни дикой природы.

- Неплохо, - присвистнула я. - Правда, не то.

- Ой! - Артем вытер лицо рукавом и принялся испуганно озираться. - И что делать?

- Освободись от лишнего. Подумай о доме.

Увы, совет его не вдохновил. Артем затрясся и рухнул на траву. Детские слезы хлынули ручьем - никакой пощады моим фобиям.

- К маме... хочу... - донеслись обрывки рыданий.

Зря я все это затеяла. Чего еще ждать от ребенка? Спасибо, хоть перекинул нас в мир, где энергия распределена равномерно. Значит, можно вернуться домой откуда угодно.

- Вставай, - строго сказала я. Артем замолк и насупился, но с травы поднялся. - Расслабься. Вспомни, куда тебе нужно попасть. Представь обстановку, любые детали. Все, что можешь вспомнить. Представил?

Он зажмурился и засопел. Потом деловито изрек:

- Представил.

- Тогда иди, - велела я.

Раздался треск и грохот, небо потемнело. Трава испарилась, пространство обросло стенами и мебелью. Когда Артем открыл глаза, увидел отцовский кабинет и родителей, замерших на входе.

- Получилось! - довольно закричал он и кинулся к маме.

- Стой!

Я успела поймать Артема за плечо. Что у нас тут? Письменный стол, ноутбук. Синяя ручка с обгрызенным колпачком, стопки бумаг. Записная книжка, раскрытая на восемнадцатой странице.

- Самое важное правило, - продолжила я. - Запоминай место, из которого уходишь.

- Зачем? - не понял Артем.

Затейливая картина, пять книг на каминной полке. Два кресла, журнальный столик. Бутылка коньяка, три рюмки, круглый поднос.

- Четыре книги, - насторожилась я. - Книги было четыре. Мы не дома. Это не твои мама и папа.

- Но... ведь...

Он растерянно уставился на Нину. Та ухмыльнулась, шепнула что-то Михаилу. Взглянув на меня со злостью, оба растворились в дверном проеме. Туда им и дорога.

- Чем дальше забираешься, - озвучила я главную истину, - тем сложнее попасть обратно.

- Я старался, - захныкал Артем.

Его слезы действовали мне на нервы. Разнылся! А кому нынче легко?

- Старайся лучше, - рассердилась я. Взяла себя в руки и добавила: - В будущем.

Я сжала маленькое запястье, ощутив дрожь мальчика и его учащенное сердцебиение. Артем не доверял мне, но был слишком напуган, чтобы сопротивляться. Я быстро подчинила его сознание и повела за собой. Первое, что мы заметили по возвращению, это взволнованное лицо Нины в дверях.

- Мама! - закричал Артем и бросился к ней. Я не стала его удерживать - в комнате все было на своих местах.

От их трепетных семейных объятий повеяло мягким, почти шерстяным теплом. Я из интереса присмотрелась к Нине. Она по-прежнему не испытывала ко мне ничего, кроме страха и неприязни. Ни капли благодарности. Конечно, какая мелочь! Я всего-то спасла ее сына.

Усмехнувшись, я обогнула обнимающуюся парочку и пошла прочь.

- Подождите! - Михаил догнал меня уже в прихожей. - Артем больше не впадет в... это состояние?

- Впадет. Но ненадолго, и сможет вернуться сам.

Я обулась, мстительно расшвыряв тапочки в разные стороны. Накинула сырой плащ, схватила зонт и сумку. Не терпелось скорее покинуть эту щемящую душу идиллию.

- Как насчет... компенсации за вашу помощь?

- Забудьте. Я пришла по просьбе друга.

Зорьев замялся и еле слышным шепотом спросил:

- Мой сын... не совсем нормальный ребенок, да? Это как-нибудь можно исправить? Многие отклонения лечатся...

- Он в полном порядке, - резко ответила я и выскочила на улицу, чтобы не высказать вслух слова, вертевшиеся на языке. Меня душило чувство обиды. Приглушенное и давно позабытое, но от этого не менее горькое.

Михаил остановился на пороге, недоумевая, почему охрана меня не замечает. Он жаждал ответов, но я не собиралась их давать. Некоторые объяснения только запутывают. Кира разберется, я свое обещание выполнила и могла убраться из особняка с чистой совестью. Меня ждали в другом месте, и ехать туда ох как не хотелось...