Дженнифер Пробст - Брачное слияние

- Гм, я не думаю, что сейчас для этого подходящее время. Я беспокоюсь о Вульфе, и мне нужно помочь присмотреть за Лили и…

- Я сделаю это. Просто иди туда.

Мэгги сорвала фартук, толкнула ее на кухню и сбежала.

Porca vacca.

- Где Маргерита?

Джульетта вздохнула и повязала фартук вокруг талии.

- Сбежала. Ты знаешь, она как хитрая лиса, когда речь заходит о готовке.

Ее мама хихикнула.

- Я заставлю ее сделать яблочный пирог и бисквит. Она пожалеет об этом. Ты мне нужна. Вот твое место.

Алекса усмехнулась.

- Это самая удивительная вещь, которую я когда-либо делала. Отныне, я делаю дома свежую пасту. Но я думаю, я могу взять одну из тех машин, Матушка Конте. Я не так опытна, как вы. Мои пальцы устали.

- Протолкни. Машины действительно помогают, но именно сила и грациозность тела, которая перетекает в пищу, дарует хорошую энергию.

Алекса зарывалась с удовольствием, и Джульетта наслаждалась тем, как ее положительная энергия течет вокруг них и немного расслабилась. Она погрузилась в движения, известные ей с детства: посыпка сахарной пудрой, взбивание яиц, засыпание муки, замес и заливка теста в форму, которая зависела от свежести смеси ингредиентов и основного таланта производителя пасты. Движения успокаивали ее и странное желание преуспеть в приготовлении еды, которой она будет кормить мужа, стучало внутри нее, древний инстинкт, поднимающийся из пепла годовых традиций. Комната исчезла, и Джульетта потеряла себя в деле, растягивая тесто в тонкий, тонкий слой, как паутинка без дырочек. Она слышала разочарованное бормотание Алексы, когда ее лапша ломалась одна за одной, но Джульетта не теряла концентрацию. Кусочек за прекрасным кусочком был вытянут и положен сушиться над стойками.

Она вытащила новую буханку хлеба из печи и нарезала. Карина вплыла и, в конце концов, вернулась Мэгги.

Они убирались, накрывали на стол, смеялись, и пили вино во время различных заданий, пока толстые кастрюли с соусом кипели, и запах чеснока и лимона окрашивал воздух. Деревянные чаши были расставлены на каждом месте, и мужчины издавали возгласы одобрения. Скрип стульев по полу заполнил ее уши. Энтузиазм вздымался, и Джульетта убедилась, что ее паста была приготовлена al dente , не останавливаясь, чтобы подумать, почему это было так важно для нее.

Высокие стулья были расставлены вокруг стола с крошечными мисками пасты и чашками-непроливайками перед ними. Близнецы казались очарованными сценой перед ними, а Лили болтала с Мэгги без остановки, хихикая, когда ее папа иногда дергал за ее дикие кудри, как у ее мамы.

Алекса поставила свою миску перед Ником.

- Попробуй.

Он посмотрел вверх.

- Ты это сделала?

- Да. Скажи мне, что думаешь.

Он взял вилку и откусил. Она смотрела на его лицо, в полном ожидании. Ник расплылся в широкой улыбке и покачал головой.

- Восхитительно. Это лучшая паста, которую я когда-либо пробовал.

Она сияла от гордости и радости, и наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Ты получишь вознаграждение за это позже.

Его бровь приподнялась.

- Мэгги посидит с детьми?

Его сестра фыркнула.

- Мечтайте. Вы няни для нас.

Карина вздохнула.

- Не могли бы вы двое просто остановиться? Макс и я возьмем ваших детей, если вам нужно время наедине.

Макс подавился.

- Нет, не возьмем. Я не согласен с этим. – Он проворчал из-за очевидного удара под столом.

Джульетта стояла со своей миской в руках. Ее руки скользнули по краям, она корила себя за то, что была такой нелепой. Он не узнает. Никто не узнает. Это была глупая традиция так или иначе, и она ничего не значила. Она поставила тарелку перед ним.

- Вот, пожалуйста. Buon appetito.

Внезапно разговоры потускнели. Все взгляды направились на Сойера, который смотрел на свою тарелку, а затем обратно, в полной растерянности. Черт их всех. Почему они делают это чем-то многозначительным?

- Гм, что-то не так? – спросил Сойер.

Ее мать бросила на нее взгляд. Взгляд, который подталкивал ее говорить и заставлял делать вещи, которые она не хотела делать, на протяжении многих лет. Джульетта сжала губы. Матушка Конте фыркнула на упрямство дочери и взяла бразды правления в свои руки.

- Моя дочь сделала твою тарелку собственными руками. Она сделала это, чтобы выказать почет тебе, ее мужу, для твоего удовольствия.

Тепло охватило ее скулы. Это была такая архаичная традиция. Сойер, вероятно, умирал от того, что был в центре внимания, и не имел представления о том, как реагировать. Ее нервы затрепетали.