Дженнифер Пробст - Брачное слияние

- Да, верно.

- До сегодняшнего дня ты когда-нибудь задумывалась о том, что бы выйти замуж?

Его вопрос застал её врасплох, но она решила ответить.

- Нет. Был один человек рядом. Мы вместе работали. Как-то я задумалась о том, что было бы, если бы однажды ночью я пришла к нему домой. Разделила бы с ним пищу, постель, жизнь. Но я начала осознавать, что все, что между нами было просто ничтожно. Мы хорошо проводили время, когда дело касалось бумаг, но он никогда не отдавал себя мне полностью. Я была для него наподобие совещания по расписанию. – На неё снова нахлынуло ощущение отчужденности, когда она жаждала чего-то большего, в чем он не был заинтересован. Он был спокоен и рационален в том, чего хотел – жена для бизнеса, компаньон для компании. Её фригидность раздражала его, но он никогда не тратил свое время на то, что бы что-то изменить в её реакции, что вызывало только больше трения и онемения, когда он брал её на руки. В конце концов, отношения сошли на нет и сгорели без единого следа.

- Звучит так, будто он настоящий кретин.

Легкая улыбка тронула её губы, но призраки прошлого уже наступили. Слова невольно сорвались с языка.

- Нет, он просто не хотел меня достаточно сильно. Никто никогда не хотел.

Фокус его внимания тут же сместился. Его горячий взгляд прошелся по всему её телу, напоминая ей о каждом местечке, к которому он прикасался, которое лизал и кусал сотнями способов, заставляя её взрываться под ним.

- Я повторяю. Он был кретином. И придурком.

Униженная своей исповедью, она рассмеялась и выпрямилась в кресле.

- Я согласна. Я редко прихожу к иной мысли, так что это явно было к лучшему. – Её ложь стелилась между ними словно большой слон в своем реальном размере. – Как насчет тебя? Было ли когда-нибудь желание пойти к алтарю?

- Нет.

Его ровный тон довел курок в её голове до взведенного состояния.

- Я знаю, что ты был со многими женщинами. Тебе, кажется, это по душе. Чего же не хватало?

Тень плясала на его лице, затем упала на его щеку, отчерчивая шрам.

- Ничего. Всё. Я могу развлекаться и трахаться, но они всегда будут хотеть большего. То, чего я не смогу им дать. Поэтому, я просто шел дальше.

- А сейчас? Что ты будешь делать теперь?

Её вопрос, казалось бы, испугал его.

- Я не думаю, что я когда-либо встречался с женщиной, которая была бы такой же прямолинейной, как ты.

- Не уверена, что это комплимент.

Он усмехнулся.

- Ты можешь постоянно удивлять меня и бросать мне вызов. Это время для интимности?

Её темперамент снова возымел свой эффект и она зажмурила глаза.

- Мне не нравится быть осмеянной. Почему бы нам просто не делать то, что будет для нас лучшим выходом из ситуации? Работать вместе. Делить дом. Уважать друг друга. Мы будем держать свои эмоции в равновесии, и таким образом никто из нас не потеряет контроль. Договорились?

Он внимательно изучал её, но она отказывалась отступать.

Джульетта так и осталась держать его взгляд. Её разум кричал, умоляя его пойти на компромисс. А живот кричал, чтобы он проигнорировал её вежливую просьбу и затащил её в постель. Наконец, он кивнул.

- Как хочешь.

Воздух стал плоским и черствым. Её энергия испарилась, словно сломанная труба, и она быстро допила свой коньяк.

- Я рада, что мы пришли к согласию. Так будет лучше. Если ты не возражаешь, я пойду спать.

- Я буду в соседней комнате, на случай, если Вульф заподозрит что-то неладное.

- Конечно, - она поставила свой бокал на стол и заставила себя улыбнуться. – Спокойной ночи, Сойер.

- Спокойной ночи, Джульетта. Спи крепко.

Она покинула комнату и направилась в спальню, наполовину испытывая и облегчение и разочарование.

***

Сойер снова наполнил свой стакан, и закрыл за собой дверь. Он все ещё пах её уникальным ароматом мокко и кокоса, которые заставляли его рот получать наслаждение, словно он ел конфету. Но она была гораздо вкуснее, он вспомнил о её бедрах и её роскошных медовых губах.

Иисус, он пропал.

Его член напрягся в отчаянной попытке вырваться из штанов. Она пытается свести его с ума? Она хотела компаньона. Партнера в работе. Друга. Как он мог концентрироваться на всем этом в то время как все его естество сгорало от желания сорвать маски вежливости и раскрыть ту дикую, чувственную женщину, которую он помнил в своей постели? И как долго он продержится?

Он представлял, как во время ужина срывает с неё всю одежду, это было похоже на безумие.

Но может, ей это понравится?

Её слова не давали ему покоя. Никто и никогда не хотел её достаточно сильно. У его жесткой, способной женщины тоже были свои демоны. Он мог бы поспорить, что немало мужчин, с которыми она пыталась наладить отношения, просто разрушали её уверенность в себе. Как ещё сексуальная, умная и независимая женщина могла думать, что она недостаточно хороша для брака?