Александр Шуваев - Гном. Трилогия

…В лучшем случае на миг отпечатывается в сетчатке раскаленное "шило" реактивного снаряда, или даже без этого, совершенно неожиданно все кругом с грохотом вспыхивает, и землю, как ковер, выдергивают из‑под ног или из‑под колес, безразлично. И бессмысленные глаза уцелевших потом.

…Тучи самолетов закрывают небо крыльями с красными звездами, со всех сторон на тебя пикирует, несется, ревет и грохочет крылатая смерть, бомбы ложатся сплошным ковром, а с неба хлещет ливень горячего свинца. И ты, с карабинчиком, палишь в неуязвимых, не обращающих на тебя никакого внимания стервятников, как палят в лавину, сорвавшуюся с гор, в волну цунами, в черный столб смерча…

– Чьто ви на это можете сказать, товарищ Савицкий?

Тот встал, машинально одернув китель, и едва узнал свой собственный голос, настолько сдавленным он был в этот миг.

– Товарищ Верховный Главнокомандующий, по имеющимся расчетам, плотность зенитного огня над районом боевых действий в три‑четыре раза превосходила ту, которую немцы создают над самыми крупными аэродромами в Германии. С учетом флотских средств этот показатель доходит до пяти‑шести. И эта мощь была практически подавлена на протяжении первого часа‑двух воздушного наступления. Машины первого эшелона вынужденно находились под огнем противника очень длительное время, и успешно держали его. Ту технику, которая была у нас в прошлом году, мы потеряли бы полностью, не добившись цели. А "небоевые потери" в данном случае, очень часто катастрофы сильно поврежденных машин при посадке.

Генералов нужно держать в ежовых рукавицах. Они не должны считать себя уж такими молодцами. Это может вызвать у них опасные мысли. С другой стороны, если продолжать обвинения, то придется наказывать, а наказывать, откровенно говоря, не за что. То, что они сделали, – полтора Сталинграда, а если с учетом потопленного тоннажа, то два. Успех настолько велик, что это даже может оказаться опасным.

А Савицкий нужен на своем месте, и уж никак не ниже. Особенно теперь, с его кавказским опытом. Лучше все‑таки принять объяснения. Он еще несколько секунд продолжал смотреть на генерала тяжелым взглядом, а потом повернулся к нему в профиль.

– Хараше. В конце концов – у нас это первый опыт воздушного наступления такого масштаба. Что у нас там с Донбассом?

Курировал направление Василевский, он же и доложил.

– После того, как войска Юго‑Западного фронта отбили контрудар эсэсовских корпусов, 2‑й УкНО, – голос его зазвучал значительно, почти торжественно, – сумел в очень хорошем темпе прорваться к Харькову, сразу стабилизировав оборону танкистов Рыбалко…

Это да. К этому моменту у них было уже пять с половиной тысяч грузовиков, две сотни танков и самоходок, включая трофейные, и шестьдесят тягачей. Вопреки традициям, довольно быстрых, новых, с иголочки. А вот пробиваться, откровенно говоря, не пришлось. Ошметки каких‑то немецких и румынских частей сами спешили убраться с дороги от греха, а безостановочный бег с предельным напряжением был стихией корпуса. Обороны не было, но они все равно справились, а потом неплохо научились. Благо, что было кому научить.

– …А следом мы сумели существенно пополнить уже саму 3‑ю танковую армию. Кроме того, ей приданы 7‑й танковый и 19‑й механизированный корпуса. Есть все основания предполагать, что такого рода перемещение резервов осталось незамеченным противником. Они имели все основания рассчитывать, что в ходе зимне‑весеннего наступления, после освобождения Харькова и боев на отражение контрудара, сила 3‑й Танковой сведена фактически к одной дивизии неполного комплекта. От вполне оправданного решения на отвод в тыл для переформирования, решено отказаться в пользу достижения стратегической внезапности. Не имея темпа организовать взаимодействие с Южным фронтом для операции на окружение Ахтырской группировки, по ней нанесли внезапный лобовой удар, и в хорошем темпе теснят на запад. Части Юго‑Западного фронта проходят до тридцати километров в сутки, и попытки противника задержать наступление в арьергардных боях успеха не имеют. Двадцатого апреля взяты Сумы. В тот же день Юго‑Западный фронт освободил Сталино и Запорожье. Днепр форсирован, образованы два плацдарма по пять километров по фронту. Еще до этого, 18‑го апреля Центральный фронт освободил Чернигов и форсировал Днепр в междуречье Припяти, организован надежный плацдарм. Войсками Воронежского и Сталинградского фронтов освобождены Переяславль‑Хмельницкий, Полтава и Кременчуг. Наиболее важные плацдармы на этом направлении… – он взял указку, – здесь, здесь, и вот здесь. Таким образом, можно констатировать, что планы немцев организовать стратегическую оборону по Днепру полностью провалились. Кроме того, после недавних событий на Кавказе считаю положение Крымской группировки противника безнадежным. Они не смогут организовать ее снабжение. Главной задачей, стоящей перед командованием противника, считаю скорейший отвод еще оставшихся на левом берегу войск за Днепр. Наша задача – не допустить планомерного отхода. Предполагается…