Александр Шуваев - Гном. Трилогия

- Да ты хотя бы знаешь, что делаешь-то?

- Знаю, - чуть шевельнулись бледные губы, - грех. Непотребство творим над отжившей плотью. Только старец говорит: тот грех Господь простит. Старец говорит, - перейдет грех на тех, кто похотел дьяволова искуса, а сам Он за всех нас, грешных, помолится. Чтобы крепче было.

- Это лечить-то, - грех?

- Оставлять в нашей юдоли греха тех, кого Господь в неизреченной милости своей решил прибрать к себе, - идти против воли Его. Грех наряду с волшбой, гаданием и диаволовым искусством.

- А-а... Работящему мужику, сорок лет, пятеро детей, заменили сердце на то, которое сами сделали, - уже полгода, как работает вовсю, семью кормит. А то бедовали бы всю жизнь, незнамо кем выросли. Девчонка родилась с больной печенью, как сейчас перед глазами стоит, желтая иззелена, в прыщах красных, один живот вздутый, да ручки, как веточки, - так теперь бегает, болтает. Бантики в косичках. - Слова его падали медленно и веско, как каменные плиты, внутри все дрожало от тяжкого негодования, потому что, - у него была своя, может, и немудренная, но искренняя вера, которую сейчас оболгали и оскорбили. - Родители, которых видал в горе, - счастливы! Не, я правда думал, что это болезни от дьявола, а мы доброе дело делаем. А оно вон как, оказывается. Наверное, теперь бросать надо...

И, не в силах терпеть неожиданно прорвавшегося возмущения, повернулся к двери. Бросил только через плечо:

- И ты бросай, не бери грех на душу. Как бы рукоделия твои кого на дно не утянули. Если ты в них такую-то душу вкладываешь.

Ну, понятно, самому-то старцу, при закрытых дверях, он вломил, как следует, не боясь ранить его нежную душу. Сам от себя не ожидал ни слов таких, ни напора, в эти слова вложенного. "Лицемерный кровосос" было в длинном ряду терминов чуть ли ни самым безобидным, сказанным в начале беседы. Для разогрева.

Больше он ее не хотел видеть, но продукцию, по-прежнему безукоризненную, разумеется, использовал. Спустя примерно год матрицы ее ремесла поступать перестали. Земля полнится слухом, и он также случайно узнал, что Анфиса ушла с завода, вернулась домой и вышла замуж. Непонятно только, в какой последовательности все это произошло.

... Ну что ж, - с возвращением. Похоже, - не разучилась. Так что та несчастная девчонка получит пару новеньких, с пылу - с жару, почек. И у детей ее тоже не будет поликистоза, потому что половые клетки тоже есть производное мезенхимы. "Натуральных" матриц не хватало, довольно давно уже синтезировались искусственные, хотя все волокна и нельзя было отличить от родных. Но вот структура. Она оставалась как-то грубоватой. Колонии подселенных клеток чувствовали себя не оптимально, и функция оставалась далекой от идеала. Нет, на этом направлении постоянно достигались какие-то успехи, и, к примеру, к полученной таким способом печени или сердцу в последнее время особых претензий не было, а почки и, тем более, легкие получались далеки от идеала. Нет, с ними было в тысячу раз лучше, чем к моменту пересадки, даже первые образцы стали истинным спасением для сотен и тысяч людей, но все-таки не то. Вторым направлением стали искусственные органы, сложнейшие самовосстанавливающиеся устройства, черпающие энергию из окисления субстрата, как, в принципе, и сами живые ткани. Тут тоже прогресс был налицо, и по расчетам Рэмки, при таких темпах искусственные органы уже через пять-шесть лет станут лучше родных. Понятно, против цифири не поспоришь, но, однако, в такую перспективу все равно не верилось: наверное, возраст.

А пока самый старый, консервативный способ давал, как ни крути, наилучшие результаты. Как раз то, что нужно для самых ценных пациентов, главного сокровища любой уважающей себя нации: молодых женщин.

"Интернейшнл"

Уже через полгода после создания Сахалинского Центра, когда до руководства страны дошел истинный масштаб явления, под него пришлось поспешно создавать законодательную базу. Поспешно, - оно и есть поспешно, а демагоги есть в любой структуре, сколько-нибудь напоминающей парламент. Даже в Верховном Совете Союза ССР. Согласитесь, что бить себя в грудь, требуя, чтобы "граждане СССР получали медицинскую помощь с применением особо сложных способов лечения с использованием клеточных и молекулярных методик в первую очередь", очень легко и приятно, а спорить против такого идеологически непробиваемого пункта, наоборот, и трудно, и даже небезопасно. Вот только с появлением ГСТО, и, заодно, реальной политики, прежнее, предельно легкое отношение элиты к законам закончилось. Там, где есть равные, слишком большое преимущество получал тот, кто действовал по закону, а неисполнение закона, - в виде исключения, исходя из исторической целесообразности, - тебе могли припомнить в самый неподходящий момент. А данная формулировка обозначала, что, к примеру, какой-нибудь князь Монако фактически не имеет шансов, поскольку на каждый данный момент находился гражданин, нуждающийся в этом самом лечении. И не один.