Александр Слемзин - Метаморфоза - рассказы, новеллы

Добавил «масла в огонь» хозяин, вынырнувший из своего перехода с чем-то невероятным на двух блюдах. Оказалось, что это бараньи ребрышки, запеченные каким-то опять же ведомым лишь ему способом и красивый салат. Тут рухнуло второе табу Веры – не ужинать.

А Ян, узрев в нас открытые русские души, начал уговаривать нас принять для аппетита по рюмочке какого-то шнапса, сваренного на травах его отцом. Уговорил.

Выпили. Ребрышки таяли во рту не хуже булочек. Выпили вместе с хозяином еще по рюмочке. Было умиротворенно хорошо. Хотелось петь. И запели какой-то австрийский гимн. Пел даже я, не имевший музыкального слуха. Точнее, пытался подпевать. Потом выпили еще по рюмочке и повторили. Вера два раза воздержалась, так как была уже «хорошенькая». Еще попробовали какие-то копчености.

Хозяин в чувствах подарил мне какую-то местную шляпу с пером. Выпили еще, и не раз. Закончилось все тем, что, распевая во всю глотку Катюшу, австриец довел нас «тепленьких» до своих номеров. Дальше, как говорится, был занавес. Если бы в эту ночь на отель сошла бы лавина, то я бы не услышал.

А утро опять порадовало солнышком и, как ни странно, отсутствием тяжелого похмелья. Было легкое недомогание, которое искушенный в таких делах хозяин вмиг вылечил каким-то настоем трав за завтраком. Ох, я понял, что если жить здесь, то без животика как у Яна не обойдешься. Факт.

Радушный хозяин кормил нас какими-то слойками, у которых тоже была своя история, и её хозяин поведал, жонглируя двумя языками. После чего я твердо решил взяться за немецкий. За пять лет выучу, может быть.

После завтрака, выкурив три сигареты, я предложил соседке погулять. Перед прогулкой, Вера твердо попросила хозяина не искушать её более вкусными излишествами, так как должна соблюдать режим. Ян, грустно подняв брови домиком и играя бакенбардами, со смиренным видом принял её слова как приговор. Грусть-печаль опустилась на хозяина. Но он стоически и понимающе кивал головой. Сказав, что её просьба – Закон. Я же от ужина не дурак отказываться. На что хозяин отреагировал радостнейшей улыбкой.

Мы гуляли у самого подножия какой-то черной с белыми прожилками скалы, вдали сверкали белые вершины. Воздух был полон каких-то мельчайших частиц, сверкающих на солнце. Такой чистый воздух можно встретить, наверное, лишь здесь. Он, кажется, пропитан вечностью и неуловимым скальным запахом.

Нам с Верой казалось, что мы здесь уже давно. Какие-то барьеры в разговорах исчезли, мы говорили обо всем глубоко и серьезно. Жизненные познания соседки были широки, но несколько идеалистичны. Что женщине не вредит, зачем ей знать жизнь в её подлинной глубине. Мы чувствовали себя как давние-давние друзья. Так иногда складываются обстоятельства, что мгновенно возникает сильное чувство дружбы, которое также непредсказуемо, как и любовь.

Именно о любви пошел наш разговор. Отчего на ее лицо набежала легкая печаль. Она задумалась, разговаривая немножко невпопад, а потом спросила:

— Можно с тобою посоветоваться по одному самому главному моему вопросу, я сейчас на очень сложном перепутье и не знаю, правильно ли я поступаю?

Я ответил: «Разумеется…»

Мы вернулись в отель, переоделись и устроились в кресла-качалки в гостиной, где уютно потрескивал камин. Вера удобно усевшись в кресле и глядя на огонь начала свой рассказ:

— В моей жизни было двое важных мужчин, повлиявших на меня и на мою жизнь. Первый встретился мне, когда мне было двадцать, и пять лет я следовала за ним, как за стеной, как это ни банально звучит. Он многому меня научил в жизни и многому в бизнесе. Сам он был деловым и целеустремленным, спокойно и без лишних слов решал любые вопросы. Я чувствовала его мужскую силу на уровне энергетики, и это давало мне уверенность и спокойствие. Я не жила с этим мужчиной, мы только встречались, общались и работали вместе...

Второго я знала и интуитивно избегала много лет, но случай свел нас несколько лет тому назад. Именно тогда я чувствовала, что судьба готовит мне новую встречу, и была к этому готова. В этот раз возникли интерес, потом влюбленность. На момент нашей встречи он был занят очень серьезным бизнесом. Владел отдельной отраслью промышленности в Сибири. Это были девяностые. Время жесткое, и он был жесток в нем. Три весенних месяца – месяцы встреч, романтики, разговоров и предложение уехать в Лондон. Я начала паковать потихоньку чемоданы с ощущением, что грядут перемены, что я готова начать новое, не только в личной жизни, но и в делах. Чувствовала, что готова заняться какой-то серьезной работой.