Неизв. - i_8e24c74a9ae34e0c

— Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя ударять.

Открыв дверь, девушка перешагнула порог квартиры. Хмурость наконец-то сошла с лица Русланы, но ее место заняла печаль, осколками отражающаяся в глазах девушки. Не замечая того, что в квартире подозрительно шумно, Руслана, пребывающая в себе, бросила рюкзак в комнату и пошла мыть руки. И только возвращаясь обратно, она поняла, что Ирка не спит, причем не спит совсем не одна. Настя что-то яростно пыталась доказать рыжей, но та ее явно не слушала. Впрочем, подслушивать Руслана не собиралась, а потому просто зашла в свою комнату и, найдя плеер, подключила к нему наушники. Сняв с себя майку, она бросила ее в сторону компьютерного кресла. В тот миг Руслану совершенно не заботило, долетела ли борцовка до кресла или нет. Девушка старалась не пропускать в свою голову дурных мыслей, причем дурными она называла все, которые хоть как-то были связаны с ней самой или с Владой.

Оставшись в черном лифчике и бриджах, Руслана засунула наушники в уши, открыла окно нараспашку, впуская в комнату кусающийся прохладный ветер, а затем, бросив на пол подушку, устроилась на ней. Раскинув руки в стороны, девушка попыталась сосредоточиться на музыке, но ничего не получалось. Когда усиленно чему-то сопротивляешься, одновременно с этим желая чего-то, не получится ни того, ни другого. Подумав об этом, Руслана мысленно сняла все барьеры. Мысли хлынули одним сплошным потоком, но, перемежаясь с музыкой, уже не давили на девушку, и она наконец-то расслабилась, а затем и вовсе заснула.

Сон был короткий и достаточно спокойный, а проснулась Руслана оттого, что кто-то периодически зажимал ей нос, не позволяя нормально дышать. Открыв глаза, в которые тотчас же ударил яркий солнечный свет, девушка выругалась и, недолго думая, схватила рыжую за футболку и повалила ее на пол. Судя по выражению лица Ирки, та совершенно не ожидала такого исхода.

Удивленно моргая, она виновато произнесла:

— Эй, Симба, ты чего?..

Этот вопрос заставил Руслану отпустить Ирку и закрыть лицо руками. Глядя на замершую девушку, совершенно ничего не сказавшую, рыжая нахмурилась и, поднявшись с пола, скрестила на груди руки, терпеливо ожидая, когда шевельнется ее подруга. Но Руслана словно превратилась в каменную глыбу. Только плечи едва заметно поднимались и опускались. Пожалуй, это было единственное отличие от статуи.

Убрав руки от лица, Руслана подняла глаза на рыжую, и стоило ей это сделать, как Ирка тотчас же опустилась на колени рядом с подругой. Обеспокоенно положив ей руку на плечо, рыжая шепотом, словно боясь громко задать вопрос, спросила, что случилось. Руслана ничего не ответила и лишь неопределенно усмехнулась. Это далось ей с трудом. Уголки губ заметно дрожали, когда девушка пыталась улыбнуться. Видя это, Ирка вздохнула:

— Мне совершенно не нравятся твои глаза. Мне не нравится, как ты улыбаешься, потому что это совсем не улыбка. Люди, поднимающиеся на плаху, и то выглядят жизнерадостнее. Скажи мне, что…

— Ир… — так тихо, что рыжая едва разобрала слова, произнесла Руслана. — Неужели за столько времени ты не поняла? Никогда… Никогда не спрашивай, что случилось. Один этот вопрос подобен нажатию на запретную кнопку. Спросила — и словно всему нехорошему, собравшемуся внутри, дала выход наружу. Я не хочу сейчас сломаться под напором этих дурных мыслей. Дай мне немного времени, и я отвечу тебе на этот вопрос… А так можешь спрашивать все, что хочешь.

— После твоих слов как-то и вовсе теперь ничего не хочется спрашивать, — обиженно буркнула Ирка, но затем, устроившись поудобнее рядом с подругой, осторожно спросила: — Что-то с Леной?

— С Леной? Нет, что ты… — Руслана криво улыбнулась. — Влада. Ее не было дома, по крайней мере, к домофону она не подошла. Когда я ей звонила, сначала никто не брал трубку, а потом и вовсе выключил телефон. Я просто не хочу, чтобы с ней что-то случилось, понимаешь? Я знаю, что совсем скоро с ней меня будут связывать лишь некрепкие нити прошлого, но я все равно волнуюсь.

— Потому что ты такая ты, — улыбнулась Ирка, но видя, что Руслана совершенно не изменилась в лице, перестала улыбаться и произнесла: — Что-то как-то странно ты выглядишь, дружище.

— Да ладно? — повернувшись к Ирке, иронично спросила девушка. — С чего бы это? Разбитая бровь и заляпанная засохшей кровью борцовка тебя смутили? Или же… ай! За что?!

— А неча тут со мной рычать! Только я могу на тебя рычать в таких ситуациях! — огрызнулась рыжая. — Когда тебе плохо, мне становится страшно, когда ты рычишь. Потому что я знаю, что тогда ты становишься эдакой суровой жэншынай, которую — ни-ни! — трогать лучше не надо. А то еще руку с половиной тела отхапаешь!.. По правде говоря, в такие моменты я тебя боюсь… — тихо добавила рыжая в сторону.