Майкл Каннингем: Плоть и кровь

— Мальчик, — продолжал дед, — и сам-то немного тронутый. Я за него побаиваюсь.

— Угу, — отозвался Бен.

— Ты с ним подрался, что ли?

— Не совсем.

Дед кивнул. Он продолжал держаться за руль и смотреть вперед, как будто все еще вел машину.

И Бен понял. Он может свалить все на Джамаля. Обвинить Джамаля в попытке совратить его и тем спасти себя.

— Я умею приводить людей в божеский вид, — сказал дед. — Если Джамаль будет тебя доставать, я помогу тебе справиться с этим.

Бен кивнул.

— Я не позволю испортить тебе жизнь. Никому, даже некоторым из членов нашей семьи. Ты понял?

— Понял.

Да, если потребуется, Бен сможет обвинить во всем Джамаля. И обратить его в изгоя.

— Ну тогда пойдем, поплаваем, — сказал дед.

— Пойдем.

Лодка ждала их, безмятежная в ее дорогостоящем совершенстве, прохладная и гладкая, как мрамор. Бен отвязывал грот и кливер, думая о несущем крыло Джамале. Грот, когда Бен поднял его, наполнился чистым, обличительным светом.

Дед слишком велик для него. И мать с отцом тоже. Он даст им понять, что Джамаль подбивал его заняться сексом, а он ответил отказом. Он позволит этой лжи наполниться ветром и светом, как наполнился грот, и ему поверят.

Он уничтожит Джамаля. И спасется.

Он помог деду забраться в лодку. Отшвартовался, сел у румпеля.

Зои подняла взгляд и увидела, что рядом с ней сидит, держа ее за руку, Джамаль. Он уходил во время. Это она создала его, любила, и вот он здесь, живой мальчик. Здесь все, что только еще случится. Легкие Зои наполнились огнем, она потянулась к сыну. Она сгорала и не боялась этого. Она останется здесь, наблюдательницей, укрытой ветвями.

Дед Бена сидел на носу, цельный, как император, полный императорской массивной воли. Бен легко отвел лодку от пристани, вывел ее в залив. День был ветреный, дуло сильнее, чем он привык, но ничего, с этим он справится. Он находил горькое утешение в своем даре морехода и сам удивлялся этому.

— А денек-то ветреный, — сказал дед. Редкие волосы его развевались на ветру.

Лодка была хорошая, быстрая, и на миг Бен почувствовал себя лучше. Немного лучше. Ветер и лодка держали друг дружку в роскошном, тугом напряжении, которым правил Бен. Он мог почувствовать себя лучше, потому что здесь, на воде, точно знал, что ему следует делать. Он мог устроить деду безопасную, пусть и требующую определенных усилий послеполуденную прогулку под парусом и мог, если ему захочется, направить лодку против ветра, вывалив себя и деда в воду. Ветер был сегодня достаточно сильным, узлов пятнадцать-двадцать, такой может, если не проявить к нему уважение, опрокинуть лодку. Поднималась зыбь. На волнах вскипали пенистые гребешки, с которых летели по воздуху брызги. Бен направил лодку прямо к горизонту, к глубокой воде. Хороший денек, в самый раз для быстрой прогулки. Бен правил на ветер, стараясь набрать наибольшую, по возможности, скорость.

— Давай не будем особо разгуливаться, — сказал дед. — Полчаса или около того — и домой.

Один лишь звук слова «домой» отнял у Бена его недолгое, непрочное счастье. Скоро обнаружится и подтвердится странность Джамаля, опасность, которую он представляет. И после смерти его матери ни любви, ни уюта найти ему уже не удастся.

Бен уничтожит его.

Волны били в оба борта. Мимо скользнул пучок ламинарии с упругими янтарными стеблями, плававшими в воде, точно связка кеглей для боулинга. Бен еще сильнее повернул лодку против ветра, и ее так положило на левый борт, что деду пришлось, чтобы не упасть, вцепиться в поручни.

— Быстро идем, — сказал дед.

— Да, сэр, — ответил Бен.

— Ты у нас главный, приятель. Ты моряк.

— Я знаю.

Бен правил вперед, по прямой от берега. За ним вспыхивали окна уменьшавшихся в размерах домов. Волосы хлестали Бена по лицу, и казалось, что это замаранная душа его сечет своего хозяина, раздраженно и слабо. Он сердито смел их со лба. Ветер набирал силу. Пожалуй, пора было опустить кливер, однако Бен не сделал этого, он жаждал большего ветра и большей скорости. Жаждал утратить себя, лететь так резко и быстро, чтобы от него не осталось ничего, только этот режущий воду коготь. Он еще повернул на ветер. И грот и кливер вздулись, будто воздушные шарики, лодку накренило так, что вода перехлестнула через борт. Дед оглянулся, и Бен увидел страх на его старом, усталом лице. Сейчас, на недолгое время, дед покинул свой мир и вошел в другой, в мир, которым правил Бен. Лодка неслась по воде так стремительно, что напор воздуха наполовину ослеплял Бена, и он повернул ее еще на несколько градусов к ветру.