Admin - i abe4dc52fd6b0e67

Я вспомнил все три телефона, и тут же отбросил домашний: мой "босс" уже явно не дома. Придётся звонить на работу. Вот только звонить через Надю, или же "сразу" ему?..

Секунду подумав, я вышел. Не позвонив, как и Юрьичу. В этот раз даже не взявшись за трубку: сначала решим, будем ли мы говорить Наблюдателям. Именно так: Наблюдатели слушают.

Вот и контора. В единственной, "общей", приёмной, дежурит Надежда. (Вот ведь игра слов: в будущем, когда нас перестанут возить сюда, именно Надя феноменальной своей памятью станет последней надеждой для нас, подлежащих забвенью.) Впрочем, "дежурит"-то сказано в корне неверно: в приёмной работает только она. Просто Надежда приходит пораньше, и кажется, будто она здесь дежурила, "с ночи", как сторож...

Едва я вошёл,

-- Его нет, Витёк, здравствуй, - немного напевно сказала она.

Потом подняла глаза:

-- Не говорил он, что будет так рано. Что за ЧП?

-- Я Юрьичу доктора вызвал, - шепнул я одними губами.

-- Тоскливо. Во сколько встречаетесь - договорились? Звонил ему?

-- Не уверен, что разговор телефонный.

Секунду подумав, она поднялась и шепнула на ушко:

-- Он как всегда "на пленэре". Попробуй успеть или хочешь - я перехвачу его по телефону. Повод придумаю.

Я посмотрел на часы (деревянная башня с латунным декором): до отправления поезда было минут эдак семь.

-- Успею!

И выбежал как на пожар.

Наш город - не больше десятка домов, не считая больницы, вокзала, сараев во двориках, милых беседок, а также конторы, депо и складов... Я пробегаю его за минуту.

Вокзал не толпится, толпа вся в вагонах. У кассы - тем более нет никого. Покупаю билеты, ведь льгот у нас нет: любая работа хранит себестоимость, так что "бесплатно" - это "из чужого кармана", "на деньги других". Бесплатный проезд одного пассажира оплатит другой, покупая билет: в его цену войдут и расходы на первого.

Пулей влетаю в вагон. Звон станционного колокола: время, пора отправляться. Короткий свисток паровоза: мол, он заторможен. Кондуктор вращает штурвал: через тяги, валы, балансиры отводит колодки двух смежных вагонов (ещё двух - штурвал на вагоне-купе). На последнем его обороте из трубки в полу появляется красный шпенёк-"маячок". Кондуктор встаёт на подножку, в руке его жёлтый флажок.

Свисток паровоза - и лязгнули сцепки.

Вагон компоновкой похож на вагон электрички, однако отделан не пластиком. Плотно, любовно подогнаны доски "вагонки"; высокие узкие окна имеют наличники тёмного дерева. Над головою блестящие медные поручни... Стиль. Красота.

Народу немного, обратно поедет побольше: дела, как известно, решаются в городе. Поэтому утренний поезд и носит прозвание "в город". Их львиная доля вернётся вечерним, поэтому он - "развозной". А в полдень народу немного, но точно загрузку поди угадай, и поэтому он - "бессистемный". И в полночь - товарный "экспресс Полуночник".

Я сел на свободное место. До нужной мне станции восемь минут, пять минут ожидания... стоп, я же сейчас пассажир. Через восемь минут я сойду на перрон полустанка, где буду иметь разговор без "прослушки". Мы часто так делаем. Можно сказать, полустанок - секретная "явка" для целой столицы.

Все восемь минут я как Штирлиц "крутил" в голове разговор с секретаршей: её реплики и даже тон - безупречны. С моей стороны две ошибки. И если "Не уверен, что разговор телефонный" можно понять и как "босс не оценит", то "Успею!" - ошибка, и грубая. Если (фактически наверняка!) там стоит микрофон, Наблюдатели смогут понять, что мне сообщили, где шеф.

За минуту до станции резко свистит паровоз, и кондуктор выходит к штурвалу. При длинном гудке он бы выбежал пулей и тотчас же начал крутить, а сейчас, при коротком, он встал на площадке и ждёт пока поезд замедлится.

Поезд подъехал к перрону и замер. Кондуктор вращает штурвал, прижимая колодки к колёсам, и только затем покидает площадку. Выходим и мы. Публика быстро, но чинно расходится: кто по тропинкам под сенью деревьев, другие готовят пикник на траве...

Я взглядом искал Анатольича. Вскоре нашёл его: "шеф" с кочегаром "сейчашней" бригады стоят у резных деревянных перил. Подошёл, поприветствовал их, машиниста.

-- Устали? Двенадцать вагонов туда, восемь обратно... - спросил Анатольич.

-- Особенно Юрьич.

-- Да брось ты: он в этом плане покрепче тебя.

-- Обычно - да. Сегодня, похоже, приболел. Я Ире в ящик записочку бросил.

-- Правильно: сам он к врачу не пойдёт, - говорит Анатольич, - Подменишь?

Последнее слово не мне, кочегару. Конечно, мы знаем, как он любит ездить, однако я счёл своим долгом спросить: