Казьмин Михаил - Через семь гробов

Говорят, мужчины от любви теряют голову. Ерунда! Как раз любовь очень быстро и эффективно приучает мужчину к мысли о том, что кроме долга перед Родиной, службой, работой и других очень-очень важных, но все-таки несколько абстрактных долгов, у него теперь есть еще и обязательства перед вполне конкретной женщиной, его женщиной. А это, согласитесь, весьма способствует постоянному применению умственных способностей и, как следствие, их усиленной тренировке. Так что любовь, наоборот, делает мужчину только умнее. Ну, если это, конечно, и правда любовь, а не острый приступ спермотоксикоза.

Вот и Корнев, приведя мысли в порядок, начал старательно размышлять, как бы ему устроить так, чтобы без потерь для кармана периодически делать в рейсах окна с заходом на Райнланд. Пока получалось не очень, но Корнев считал, что любая проблема имеет решение, а то и не одно. Нужно только найти все варианты и выбрать из них тот, который сможешь выполнить. Однако подходило время торжественного обеда и Корнев, сделав кое-какие заметки, чтобы не забыть потом парочку пришедших ему на ум идеек, начал собираться.

Похоже, и вице-адмирал фон Линденберг понимал толк в любви. Потому что действовал он на редкость умно и рационально. Судя по легкому, едва уловимому толчку, профессионально замеченному Корневым, торжественный обед должен был проходить пока авианосец, как и вся эскадра, двигался в гиперпространстве. Ну да, все необходимые приказы отданы, а пока они исполняются, господин адмирал может и пообедать в приятной компании.

На обед к адмиралу Корнев все же надел парадную форму. Как-никак торжественное мероприятие, так что благодаря странному поведению пиратов, которые в гардероб, похоже, даже не заглянули, Корневу теперь не придется выглядеть за адмиральским столом бедным родственником.

В адмиральском салоне собралось около двадцати человек. Помимо уже знакомых Корневу полковника Шоймана и лейтенанта Брандта был командир авианосца капитан цум раум (3) Зеелигер и офицеры адмиральского штаба, фамилии которых Корнев сразу не запомнил. Идея нарядиться в парадку оказалась очень даже правильной - господа офицеры высказывали Корневу неподдельное уважение и общались с ним как с равным. Не из-за черного кителя с золотыми нашивками на рукавах, разумеется - видали они торговых капитанов и капитанов-пилотов в известном месте и известном виде, а из-за того, что даже в торговом флоте при парадной форме были обязательны к ношению награды. И если медаль за фазанский поход вряд ли была им знакома, то 'вес' эмалевого белого крестика на черно-оранжевой колодке германцы знали хорошо.

(3) В немецком военно-морском флоте капитан первого ранга именуется 'капитан цур зее' (капитан на море). Представляется логичным, что аналогичное звание во флоте военно-космическом должно звучать как 'капитан в космосе'. Вот оно и звучит.

Корнева и Хайди посадили рядом с адмиралом, так что волей-неволей пришлось быть в центре общего внимания. Хайди вообще цвела и пахла, внимание такого количества офицеров ей явно льстило, хотя, насколько Корнев мог понять женщин вообще и свою подругу в особенности, все же переживала из-за отсутствия какого-нибудь умопомрачительного платья. Впрочем, господ офицеров, явно не избалованных в походе обществом прекрасных дам, это ничуть не смущало. Корнев даже начал испытывать какое-то неловкое, неизвестное раньше чувство и далеко не сразу сообразил, что это ревность. Адмирал фон Линденберг, насколько мог судить Корнев, как раз понимал все правильно. Он явно видел, что русского капитана-пилота и спасенную им девушку связывает нечто большее, чем совместные приключения при побеге из пиратского плена. Причем мало того, что видел, так еще и дал понять это Корневу. А вот остальные участники застолья этого не видели и не понимали, отчаянно высказывая свои знаки внимания очаровательной фрейлейн Бюттгер. Нет, все, конечно было исключительно прилично и в рамках, но общее количество искренних и не очень комплиментов, как и взглядов различной степени заинтересованности, обеспечивало чрезвычайно высокую плотность поражения. Так что окончанию обеда Корнев был рад, хотя для него это означало и новую разлуку с любимой.

...Второго своего попадания на пиратскую базу Корневу пришлось подождать. Сначала высадились десантники со 'Штрахвица', тщательно осмотрев базу на предмет еще живых пиратов и всяческих неприятных сюрпризов - взрывных и невзрывных. Ни того, ни другого они не обнаружили, как, кстати, и воздуха на базе. Так что перед тем, как в компании ротмистра Йенекке, представлявшего в эскадре полевую жандармерию, и двух солдат идти и смотреть все самому, Корневу пришлось облачаться в скафандр - хорошо хоть, свой, привычный.