Алексей Фирсов - Девять жизней принца Кристиана

-Преклони колени! - прошипел Лорас.

Напротив скульптуры на полу лежали в ряд подушечки. На одну из них маг опустился на колени и, приложив растопыренную пятерню правой руки к груди, что-то зашептал.

Молитву?

Кристиан последовал его примеру.

Опираться на подушечку коленями оказалось вполне удобно. Шерстью что ли набито? Местных молитв Кристиан не знал и просто повторил, шевеля губами христианскую: "Отче наш".

После вступительной молитвы они поднялись с колен и прошли до алтаря между рядами мощных граненых как карандаши колонн, уносящихся к каменному своду этажей на десять не меньше!

Алтарь сиял от огня множества свечей. Монахи в черно-белых рясах тихо бродили между канделябрами, меняя сгоревшие свечи на новые.

На подушечках молились коленопреклоненные прихожане.

Против всех ожиданий в алтаре стояла не одна статуя, а две. Обнаженные мужчина и женщина стояли лицом друг другу, вырубленные из мрамора с удивительными подробностями и с соблюдением всех пропорций человеческого тела. Только метров по пять высотой каждая.

-Я пойду к настоятелю, договорюсь о...сами знаете, о чем, а вы помолитесь за наш успех. - Тихо сказал Лорас и протянул Кристиана подушечку для коленей.

Делать нечего. Пришлось, подражая местным встать на подушечку коленями и приложить руку к груди. От многочисленных свечей рябило в глазах и запах плавленого воска после улиц города казался невероятно благоуханным.

Кристиан смотрел на свечи, а думал про свою покойную жену.

Чтобы она сказала, увидев его сейчас?

Лариса в церковь никогда не ходила и смеялась над Виктором Степановичем, когда тот красил куриные яйца на пасху.

Тишина и мерцание свечей. Минута за минутой....

Подняв голову Кристиан рассматривал лица статуй двуединого бога.

"Если он двуединый, то почему они напротив друг друга стоят? Та скульптура у входа больше соответствует местным верованиям."

Чем дольше Кристиан вглядывался в профиль женщины, тем больше она казалась ему похожей на Хайди. От этого становилось печально и горько...

Женщина повернула лицо к Кристиану. Ее лицо обрело краски, а глаза цвет. Голубой, пронзительный, как утреннее небо над морем....

Сердце замерло и дыхание остановилось.

-Он чужак здесь. - Сказал мужчина. - Он не знает нужных слов.

-Научится со временем. - Возразила женщина, продолжая разглядывать помертвевшего принца как диковинку.

-Ему будет не легко.

-Железо куется в огне. Он станет сталью.

-Пытка будет многократной...

-Как у стали....Он изменится сам и изменит мир.

-Да будет так....

Рука коснулась плеча принца.

-Кристиан.

-Да.

Лорас стоял рядом со странным выражением лица.

-Ты плакал?

Кристиан коснулся своего лица и обнаружил обильную влагу на щеках.

Покосившись на статуи, обнаружил их в прежнем положении, смотрящими в лицо друг другу.

-Что ты видел?

-Они говорили со мной....Сказали, что я изменюсь сам и изменю мир....

-Это добрый знак! Идем, настоятель Жиллард ждет нас.

В боковом нефе, за шторой их встретил пожилой, седой монах в черно-белой рясе. На груди, на серебряной цепи круг, разделенный на две части. Одна черная ,другая белая.

Вместо креста?

-Вот он! - монах указал на раскрытый длинный деревянный футляр, лежащий на столе у стены.

На черном бархате внутри лежал стальной меч

Кристиан поклонился монаху, но и шага не сделал.

-Кристиан, иди же, коснись его. - Прошептал Лорас.

Кристиан повернулся к настоятелю.

-А если меча коснется самозванец, тот в ком нет крови Гленоров?

-Самозванец умрет. - Ответил монах.

-Меч заклят?

-Все по воле господа двуединого.

-Лорас ты не говорил об этом!

-Ты истинный сын короля, Кристиан. Я присутствовал при твоем рождении. Я унес тебя из этого мира, и я вернул обратно. Отбрось сомнения.

Кристиан подошел к столу, заглянул в футляр. Полированая сталь. Ни единой зазубрины на клинке. Рукоятка рифленая, обтянута коричневой грубой кожей.

Почему-то очень не хотелось трогать эту железяку. Словно лежит на камне гадюка и что ж - трогать ее? Лучше обойти!

-Решайтесь, мой принц.

"Всего лишь железка, старая, острая железка. Коснусь пальчиком и все!"

Во рту пересохло. Кристиан попытался сглотнуть. Не вышло.

Протянул руку и указательным пальцем коснулся рифленой рукояти.

Кожа, а холодная, словно палец сунул в ледяную струю родника!

Не засветилась мразь! Может надо клинка касаться, а не рукояти?

Палец окоченел.... Вся кисть заледенела!