Михаил Поляков - Нам бы день продержаться. Дилогия

Одного детёныша от Ингуса и заставской овчарки Дианы оставили на заставе. Щенок превзошёл своего папу по всем статьям. Ростом, весом, клыками и сообразительностью. Наблюдавший с юных лет следовую работу папочки он, что называется с молоком матери впитал себя порядок разборок со всеми недругами госграницы, ухищрения и хитрости задержания. Единственным неудобством было то, что звали молодого пса Индус, чтоб не перепутать с папаней. Но когда престарелый Ингус погиб от разрыва сердца возвращаясь в составе конной тревожной группы с правого фланга, на своих четырёх, то в имени последыша просто заменили одну букву. Увеличенная копия пограничного пса с честью несла имя своего предшественника. И следующий Ингус уже традиционно занял своё место в книге учета, место в вольере и приобрёл уважение среди пограничников заставы и их редких завсегдатаев.

Уже и движки прогрели. Замену заинструктировали до белого каления. И как с лошадьми, и как с собаками, и как с подступами, и как с дизелем, и как водичку качать, и баньку топить, хлеб печь, овёс замачивать... Короче - не хотелось заставу покидать хоть плач. Мужики, что нас меняли, понимающе кивали головами. Старшина, копии описи имущества складов лично вывесил на стенки каждого помещения. Зашёл в нашу церьковь-мечеть-синагогу, чот там побыл недолго. Вышел спиной вперёд. Перекрестился. Аккуратно двери прикрыл. Панаму на голову решительно нахлобучил. Показал провожающим кулак.

- Вернусь, всё проверю, - пригрозил он себе сам.

- Ты вернись сначала, Виктор Иванович, - пожелали из негустой толпы провожающих мужиков в камуфляже.

- Не дождётесь, - язвительно ухмыльнулся старшина и открыл дверь кабины наливника.

- Над БТРом взметнулся желтый флажок: 'Внимание!'. Вторя ему, жёлтым цветом отсалютовали всё машины маленькой колонны, подтверждая команду. Это хорошо, глаза на месте. 'Вперёд', - дублирую по радио, и уазик легко выскакивает на вершину опорного пункта. За ним ревёт и солидно покачивается Росток, поднимая тучу пыли за собой. За БТР-90 с солдатами на броне, идёт кэшэмка. За ней тяжело рычит Камаз-наливник и Камаз-склад. Далее гребёт песок и пыль по камням тремя мостами Зил-131 с миномётом в замыкании. Вот вся наша группа. Помахали ручками клубам пыли и разошлись по своим делам мужики обеспечения. А машины пошли дальше, потихоньку разгоняясь. До Гермаба можно не переживать и устроить попутную тренировку. Да и после него, до самого Куркулаба мы будем спокойно ехать по зачищенной территории. Сюда, без нашего ведома, заходить нельзя - закрытая военная зона. Стражи в наряде имеют право применять оружие без предупреждения. Но лучше всего нас охраняет наш авторитет и всевидящее око Кушака. В КШМке не так уж и просторно. Полно аппаратуры. И самое ценное это компьютер, на который сбрасывается изображение местности, по которой мы едем в виде коротких графических файлов малого объёма. Спутники снимают рельеф сверху, приближая его и предупреждая о возможных превратностях судьбы. Компьютер фиксирует живые объекты и выделяет их в цвете в зависимости от температурной составляющей, наличия биополя и излучений. Мы помечены светло зелёными точками, машины тёмно-зелёными всё остальное надо проверять.

- Мля, ну мы прям как американские рэйнджеры в кино. Даже архарёнка видно, - говорит Бойко, рассматривая стада архаров на экране компьютера.

- Вова, ты там людей не пропусти на своём чуде техники,- напрягает его Змей, - а то вляпаемся куда-нибудь и в кого-нибудь. Машину немилосердно трясёт. Да это вам не наш БТР с Мухой в танкошлеме. На глазах у Мухи очки. Пыль легко обходит плекс походной защиты механика. Благо, что пыли этой после Уаза на долю БТР перепадает немного. Зато после восьми колёс броника она висит в воздухе конкретно и густо. Веселее всего в открытом кузове Зилка, который едет последним. Но и там народ приспособился - натянул часть тента и спрятался хоть частично, но в тенёк от плотной брезентухи. Змею наше продвижение не нравится. Он уже выделил недостатки спутникового сопровождения и откровенно переживает о возможных нападениях. Колонна на дороге - лакомый кусок для любого, а дорога представляет собой практически сплошное дефиле. Для засады это просто - рай диверсанта. И если этот подлый и задумавший лихое воин или их скопище сидит укрытый бетоном, пещерой, трубой, или обломками здания, то наш спутник прошляпит его в жаре прикаспия, восприняв как часть рельефа.

А стрелять вверх на склон куда труднее, чем вниз, с божественной высоты преимущества господствующего положения. И пули сверху летят быстрее, настильнее и точнее. И целиться легче, когда светлое небо за спиной не слепит глаза. И прятаться проще. А внизу, сверху - всё видно, как на ладони. Вернее, как в тире. Только успевай цели ловить на мушку, да плавно жми на спусковой крючок своего оружия. Но и мы не лыком шиты. Нас тут не ждут. Мы о своём приезде никому не докладывали. Дорога извивается в складках местности. Нас услышать возможно, но посчитать на слух трудно. А когда появимся все разом, то ещё и опасно. Первым, оторвавшись на предельную видимость, едет УАЗ. За ним, и окружающей местностью цепко смотрят наблюдатели на броне Ростока. Если впереди появляется бугор горки. То сначала на неё влетает наш русский джип и замирает на вершине, водит стволом 'Корда' установленного в самодельный сварной станок. БТР замирает в готовности прикрыть машину из АГС-40 навесным залпом. Новый у нас АГС стоит, не было его на вооружении, калибр на десять миллиметров больше чем у тридцатки. Миномётчики в кузове Зила окружают миномёт своими фигурами. Командир расчёта считает дальность и углы возвышения. Если всё в порядке, то БТР выскакивает на горку и занимает место УАЗа, обеспечивая ему безопасный спуск и дальнейшую разведку пути. Камазы подтягиваются к подъёму на горку. Сто тридцать первый сторожит тыл. Так вот, рывками и двигаемся. УАЗ проверяет дорогу, даёт добро, и весь строй наших колёсных транспортёров снова растягивается в походном порядке, настороженно ощупывая взглядами окружающий горно-пустынный ландшафт. Оно конечно медленно, изматывающе и достаёт. Вроде как силы тратим, готовимся ощетиниться, дёргаемся на возможного противника, а врага нет. Зря как бы напрягаемся. Зато живы все. Главное не привыкнуть к тому, что соперника нет. Но Змей нас надрессировал по полной программе и довёл до автоматического исполнения наши инстинкты. И пока мы не прошли Куркулаб, он смотрел на каждой такой горке не вокруг, а на то, как мы реагируем и действуем. И если надо, то сдавал назад и пеше по-машинному отрабатывал каждое наше движение, взгляд, и вариант поведения. Сначала было смешно, когда Муха гудел ртом, изображая мотор БТР, и говорил, как он переключается, тормозит, разворачивает, выбирает место. Потом было обидно бегать пешком туда-сюда со всем вооружением, изображая машины. От таких безобразий был освобождён только старшина, которому по причине преклонного возраста разрешили не гудеть, не рычать и не грюкать. Вместо него это делал его дублёр - Шустрый. Далее стало не до смеха. Когда майор пояснил нам как просто нас расколошматить, если мы не будем придерживаться элементарных антизасадных мер. То мы уже начали сами рычать друг на друга, если кто-то тормозил или забывал отслеживать и держать на контроле свой сектор. Свои действия, которые мы поначалу обозвали издевательствами, Змей прокомментировал и пояснил коротко, когда кто-то сделал слабую попытку облегчить процесс обучения.