Admin: i 77717a20ea2cf885

- А, это ты, Абрахам, - улыбается леди. Ворон, делая вид, что я ему совершенно неинтересна, подставляет хозяйке голову. Заполучив порцию ласки, вспархивает на липу и начинает увлечённо выковыривать клювом какого-то жука.

Зависает пауза.

- Иоанна, - говорит леди Аурелия, - простите, что затрагиваю этот вопрос, но сын не решался обсуждать это сам и поэтому попросил меня. Видите ли, тема столь деликатна...

В груди так и ёкает. Мне сразу падать в обморок или бежать? Она продолжает с небольшой заминкой:

- Мне очень жаль, что обстоятельства сложились так, что вы расстались с сэром Васютой. Он бывал у нас неоднократно, и могу сказать: свободной женщине не полюбить такого мужчину просто невозможно. Но речь сейчас не об этом. Я слышала, вы настаиваете на продолжении своего Сороковника? А вы не подумали, что можете быть беременны? Дорогая, даже если вы совсем недолго были вместе, вероятность не исключена, и вы не можете подвергнуть своё будущее дитя такому риску.

"Хоть бы ты ребёночка от меня понесла, - снова шепчет мне Васютин голос, - хоть бы память о себе оставить..."

Я ничего ему тогда не ответила. Но сейчас, похоже, отмолчаться не удастся.

Не свожу глаз с ворона. Похоже, он решил заменить собой дятла: так усердно долбит ветку, аж щепки летят.

- Нет, - говорю, наконец. - Нет, леди Аурелия, я не беременна.

Она колеблется.

- Но ведь ещё такой маленький срок. Вы не можете быть уверены...

Могу. Вряд ли в этом мире существуют тесты на беременность, но в моём случае - ни о каких пресловутых двух полосках просто не может быть и речи.

- У меня уже не будет детей. - Мне тяжело об этом говорить, но придётся, чтобы раз и навсегда отсечь все поползновения к продолжению темы. - Я трудно рожала. И врач, который делал кесарево, сразу же, пока я не отошла от наркоза, сделал ещё кое-что, чтобы избавить меня от дальнейших неприятностей, если мне снова захочется родить.

- Дальнейших неприятностей? - повторяет она поражённо. - Это, позвольте же спросить, каких же?

- У меня остановилось сердце. Прямо там, в операционной. То ли аллергия на наркоз, то ли ... никто так толком и не понял. Я умерла на три с половиной минуты. Хорошо, что мой врач в своё время два года проработал в реанимации, не растерялся, да и навыки сохранились - спас. Будь на его месте кто-то другой...

- Да, - говорит она тихо, - Да, я понимаю. Простите, Иоанна. Но как же так? Он даже не спросил у вас, решившись на такое варварство? И это - врач?

- Не могу его осуждать. Если бы не он, мои девочки, едва родившись, остались бы сиротами. Да и не случилось мне после этого встретить мужчину, от которого хотелось бы детей, а сейчас уже возраст не тот, чтобы об этом думать.

- Ах, оставьте, - с досадой прерывает она. - Мне приходилось принимать роды у женщин и постарше. Знаете, когда вдруг возвращаются с многолетней войны мужья, которых уже мысленно похоронили, тут уж их жёнам не до возраста. Вспомните Марту: её матери было сорок восемь, когда она её родила, и такой случай только у нас в округе не единственный. Но простите ещё раз, что мне пришлось заговорить об этом. Буду с вами откровенна: ваша возможная беременность - единственное препятствие, которое мешало Майклу окончательно решиться отпустить вас.

Я только вздыхаю. Ещё бы. Подозреваю, что материнский инстинкт развит у сэра даже в большей степени, чем у его матушки, ему просто необходимо опекать кого-то. И хорошо, внезапно думаю, что вот я ухожу - а заместительница у меня уже есть. По-крайней мере, пусть лучше Гелю окружает заботой, чем какую-то незнакомую мне новую ученицу...

Ворон срывается с измочаленной ветки и улетает. Летит он, между прочим, к озеру, и явно в направлении прогулочных судёнышек. Чего ему на месте не сидится? Хочет выпросить побольше ласки там, где барышень много? Золотая леди провожает его взглядом.

- Однако, Иоанна, ещё часа полтора - и наши молодые люди вернутся. Пойдёмте, сделаем распоряжения к вечернему чаю. Мы с вами прохаживались не торопясь, а они с водной прогулки прибудут усталые и голодные, вот увидите.

В гостиной нам подают по бокалу холодного зелёного чая со льдом и с мятой и с ломтиком лимона. Леди вызывает дворецкого, который, оказывается, всё же имеется, и который является не один, а в компании солидного упитанного господина, коий оказывается не кем иным, как властителем здешней кухни. Втроём с хозяйкой они пускаются в долгие подробные переговоры. Да, мне нравится так "распоряжаться к чаю", когда участие главной леди заключается лишь в выборе места - где накрыть стол: в большой столовой или в малой, в саду или на террасе? - в том, какой поставить чайный сервиз, и в обсуждениях меню с шеф-поваром. Когда я слышу окончательный перечень того, что будет подано, на моём лице, по-видимому, вырисовывается такое неподдельное изумление, что леди Аурелия, весело переглянувшись с шефом, поясняет: