Евгений Введенский - Либерия

Евгений Введенский

ЛИБЕРИЯ

Роман

I'm not like them

But I can pretend.

The sun is gone,

But I have a light.

The day is done,

I'm having fun...

I think I'm dumb,

Or maybe just happy.

Kurt Cobain, "Dumb"

Я не такой, как они,

Но могу притвориться.

Солнце зашло,

Но у меня есть зажигалка.

День уже кончился,

Я продолжаю веселиться.

Наверно, я - тупой,

А может, мне просто повезло.

Курт Кобейн, "Тупой"

ПРОЛОГ

"Мои крылья поломаны вами... Я больше не буду летать!" — прорычал я, с ненавистью глядя в полупустой зал, и с размаху швырнул микрофонную стойку об пол.

Динамики отозвались оглушительным воем... Гитара скрежетала мятыми ведрами, бас и барабаны яростно молотили по водосточным трубам. Я был естественной частью душераздирающе красивой сцены, полной первобытной тоски и духовной агонии. Ради таких экстатических моментов полного освобождения от действительности только и стоило жить!

Высокий, худой и угловатый гитарист Шурик, стоя на коленях и мотая всклокоченной шевелюрой, дергал струны так яростно, как будто пытался их порвать. Смертельно пьяный басист Миша качался из стороны в сторону и говорил в микрофон что-то невнятное, громко икая и временами наваливаясь грудью на стойку. Драммер Андрей больше всего любил финалы выступлений — главным образом за возможность безнаказанно лупить со всей дури по всем своим большим и малым барабанам; его руки стремительно мелькали в воздухе, полное туловище колыхалось над одноногим стульчиком, а на лице сияла блаженная улыбка.

Вдоль стен, принципиально игнорируя столики, стояли парни и девушки с лохматыми прическами, с рюкзаками за спиной, одетые в джинсы и кеды; они хлопали нам и что-то кричали. Перед сценой прыгали двое сильно обдолбанных парней, еще один бился в конвульсиях на полу. Большинство из них мы хорошо знали: они посещали все концерты группы "Лояльный муравей" — даже когда они проходили в таких стремных местах, как это.

Мы находились в пивном баре "Полундра", расположенном на территории небольшого продуктового рынка на окраине Минска. Стены этого заведения были украшены изображениями усатых пиратов с саблями в руках, красующихся на фоне парусных фрегатов. Над сценой, откуда до сего момента звучали главным образом блатные хиты Михаила Круга и удалые припевы Олега Газманова, по случаю нашего концерта зачем-то висела нелепая растяжка: "Рок против СПИДа 2006".

Бармен тщетно призывал молодежь активнее употреблять спиртные напитки и закуски из меню. Вместо этого парни периодически выбегали на улицу к соседнему пивному ларьку и возвращались назад с пластмассовыми стаканами, наполненными пузырящейся жидкостью.

Помимо тех, кто пришел сюда специально на наш концерт, в баре находился и обычный контингент заведения. Заняв несколько центральных столиков, краснолицые мужики и тетки пили водку и закусывали селедкой под шубой и другими подобными блюдами.

Аплодисменты и одобрительные возгласы начали стихать, и мы стали сматывать шнуры и раскручивать барабанную установку. Плотный усатый мужчина, надкусив бутерброд с колбасой и лимончиком, гнусаво крикнул : "Вы — очень модные!" Другие дядьки и тетки дружно заржали. Презрительно глянув в их сторону, я спрыгнул вниз со сцены, чтобы поднять с пола микрофон.

Ко мне подбежала миниатюрная девушка со словами: "Ваша группа — это вообще... ну... просто пипец!" Я пытался ей что-то ответить, но не услышал своего голоса: в баре уже гремела оглушительная Верка Сердючка.

— Э, слышь, красавец! — призывно махал мне рукой все тот же усатый мужик. — Иди сюда, выпей с нами!

Звуковые волны похабного русского шансона бились о бетонные стены этого жалкого заведения, где мы еще пару минут назад самозабвенно обнажали свои души. А снаружи, как и в любой другой день, продолжалась обычная муравьиная жизнь беларусской столицы: махали руками троллейбусы, шли по делам люди, строились ледовые дворцы и торговые центры. Весенний Минск цвел, как герань на подоконнике: повсюду торчали красно-зеленые флаги, с рекламных щитов улыбались интеллигентные работяги и внимательные милиционеры...

— Махани-ка, певец! — сказал усатый, с развязной ухмылкой протягивая мне бокал пива. — Небось от воплей горло пересохло.

— Ну и на хуя ты его сюда позвал? — брезгливо поморщился мужик со злым лицом и блестящей лысиной, стряхивая сигаретный пепел в тарелку с объедками. — Бля, ненавижу я этих пидоров волосатых.