Admin - i 42cf63a15e16204e

- Я почти ничего не помню о жизни до краха, но иногда всплывают вот такие обрывки.

- И тебе это не нравится?

Олег смотрел на ее лицо, озаряемое вспышками молний за окном.

- Совсем не нравится. То, что мы делаем... Этот мир вокруг, он не предназначен для тех, кто любит повспоминать былое. Отчасти я завидую детишкам, которым предстоит строить новое общество и не знать того, насколько раньше все было по-другому. Им расскажут, что они новый виток эволюции, лучший человек, чем был в прошлом поколении.

Понять ее не всегда было просто. Мара смотрела на жизнь со своей очень странной точки зрения и не спешила делиться тем, что же сделало ее именно такой. Что держит ее в том самом прошлом, от которого она безуспешно стремиться сбежать.

- Им ничего не осталось. Весь их выбор строится на подчинении или иллюзорном противоборстве. Кто может изменить то, что уже случилось? Прошел не один год, но все остается таким же, как раньше.

- А повстанцы?

- Сова и его приспешники? Смешно. Нет каких-либо доказательств их действий или хотя бы существования. Кроме слухов, конечно. Не думал, что ты веришь в сказки.

Девушка надула губы и подтянула ноги к груди.

- Это не сказка. Я уверена, что есть много тех, кто хотел бы действительно сделать все иначе.

- И где же они все?

- Здесь, например.

Олег замолчал и повернулся к окну.

Раскатистый удар грома прямо над головой на мгновение погасил и без того тусклое освещение. Яркая вспышка молнии своим ослепительным движением момента разрезала темноту надвое, и все вернулось в норму: мерный свет лился из ниш в стенах, а за стеклом можно было разглядеть движение патрулей, даже в такую погоду не покидающих своих постов и продолжающих исполнять все предписанные обязанности.

- Думаешь, кто-то ждет перемен именно отсюда?

- А почему нет? - Мара оживилась, - На какое-то время мы будем самыми значимыми и наблюдаемыми персонами в стране. Стоит только показать пример.

- И ты тут же получишь пулю в голову от...

- От тебя?

Олег опешил и уставился на нее удивленными глазами.

- Что?

- Ну, ты же жнец, - протянула в ответ девушка.

Ему хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть или залепить пощечину, чтобы она свалилась со стула и покатилась по полу. С трудом поборов вспыхнувшую злость, Олег шумно выдохнул.

- Это Гриф тебе сказал?

- Здесь все так считают.

Вот оно. Все было проще, чем он думал. Если бы не смесь силы и безразличия в его облике, который видели остальные, Брида не выбрала бы его для состязания. Им нужен был тот, кого все будут считать самым опасным участником, но не главным претендентом на победу. Тот, кого все назовут уравнителем в игре, которая может пойти наперекосяк, или как в текущем обсуждении, если кому-то из атлетов взбредет в голову строить из себя нового мессию, пытающегося донести свои идеи сразу до миллионов зрителей.

- Я пришел сюда, чтобы единственный дорогой мне человек больше никогда ни в чем не нуждалась и могла ничего не боясь встретить еще хотя бы один рассвет. Чтобы мир вокруг не поглотил ее своим смрадным дыханием, не записал в списки смертников, заранее обреченных на страшные муки перед смертью. Если ты, как и остальные думаешь, что жнец - это я, тогда держись от меня подальше.

Он встал, опрокинув стул, эхом громыхнувший в просторном помещении, и быстро пошел наверх.

- Я знаю, что это не ты.

Голос Мары едва коснулся его слуха, но мужчина не остановился. Он был слишком зол и взвинчен, чтобы продолжать эту беседу.

В ту ночь он смог поспать всего несколько часов.

Его снова мучали кошмары о детстве.

В голове звучал голос отца, шум бьющихся бутылок, блестящие стекляшки перед глазами, капающая с разбитых губ кровь. Он пытался прятаться, убегать, но все было бесполезно. Голос, он редко видел лицо, настигал его повсюду. Врезался в сознание, забирался под кожу и разбирал на атомы, ломая все, что еще уцелело, будто выжигая напалмом. Дождь продолжался и во снах, выливая на Олега все новые и новые порции воспоминаний, нещадно затопляя сознание старой зарубцевавшейся болью, которая не уходила и не меркла.

Вот он пытается вырвать из взрослых рук маленькое зеркало в бронзовой оправе. Тонкая трещинка в самом низу, где находился сварочный шов, тусклый след на одном из боков. Когда-то оно принадлежало маме, а теперь было еще одной вещью среди бесконечного бардака коробок и мусора по всему дому. Олег чувствовал боль, пронзившую его висок, чувствовал, как ссадины и порезы появились на локтях из-за того, что после удара он налетел на кучу деревянных ящиков из-под бутылок с виски. Но его пальцы все еще сжимали зеркало или то, что от него осталось. Погнувшийся ободок, потерявший свою овальную форму, лопнувшее зеркало, одним стеклянным куском все еще болтающимся между удерживающими его металлическими гранями.