Admin - i 42cf63a15e16204e

Страх перед смертью на арене отступал полностью. Куда больше каждого атлета беспокоил его проигрыш и не важно, за эволюцию он сражался или же за кредиты: умереть, означало остаться ни с чем. Только одно имя после этого сезона, возможно, еще долго будут помнить. Или же и оно канет в небытие.

Поежившись, Олег понял, что, несмотря на уже полностью посветлевшее небо, вокруг очень холодно. Это особенно сильно ощущалось после того, как из ран прекратила растекаться по телу горячая кровь. Весь его черный костюм был разорван и изодран, а маскировочный плащ с внутренней стороны приобрел багровый оттенок, только каким-то чудом не просвечивающий наружу. Накидка плохо спасала от холода: ее тонкий материал был приспособлен для защиты от человеческого взгляда, но никак не от промозглого осеннего ветра.

Стараясь дышать неглубоко и часто, чтобы и бежать было легко, и не чувствовать боли в сломанных ребрах, Олег потирал руки. Безопаснее было бы сжимать ручку топора или вовсе выставить перед собой длинную палку, но если пальцы слишком сильно замерзнут, от них не будет никакого проку, когда понадобятся все силы. Поэтому мужчина старался не угодить в какую-нибудь передрягу на своих инстинктах, иногда заставлявших его обходить стороной замшелые темные пни и слишком низко прижатые к земле еловые лапы. Первые могли таить в себе что-нибудь уже привычно взрывоопасное, а вторые почти со стопроцентной вероятностью скрывали бесцветную леску, которая при натяжении с силой в пару сотен килограмм, легко разорвет тело взрослого человека пополам.

Он двигался и упорно старался понять, почему же его не покидает мысль, что тот холм представляет опасность. Ведь он уже поднялся по нему один раз.

Вот оно. Точно.

И почему он сразу не вспомнил про четвертый сезон. Наверное, это было достаточно давно, но все равно, примененный тогда прием заставил удивиться всех зрителей. Креативная группа состязания была на высоте и, похоже, хотела повторить свой триумф.

Ловушка, подобно ящику фокусника, имела двойное дно. Первый раз, запустив спусковой механизм, неважно, как он был скрыт, атлет лишь пробуждал хитрую конструкцию, безопасно проходя то или иное место. А вот когда пытался преодолеть уже знакомый маршрут во второй раз, тогда-то все и происходило.

Тогда один из фаворитов, тоже бывший военный вроде Олега, легко расправлялся с противниками, побеждая их одного за другим. Пока на ВДНХ не нашел очень странный коридор, ведущий к буквально лежащему на виду автомату и ящику патронов к нему. Обследовав все вокруг, перебрав все возможные варианты, атлет, конечно же, прошел по этому коридору, завладев оружием. Но когда он возвращался той же дорогой, потому что другого пути не было, ловушка захлопнулась. Часть здания разнесло взрывом такой силы, что ландшафт арены немного изменился после того случая.

И теперь Олег был уверен, что на холме его поджидает нечто подобное. Узнав, что для открытия люка нужен код, его естественно отправятся искать. А потом вернуться.

Снова его внутренний голос начал кричать во все горло, что там ничего нет, что это самая обычная провокация. Очень хорошо собранная и подогнанная, но ничего не таящая в себе. Кроме смертельной опасности и идеально продуманной композиции.

Но останавливаться на полпути было не в его стиле. К тому же, Олег верил в свои силы и не сомневался, что сможет обойти любую опасность.

Откуда в нем снова родилась эта уверенность, он не знал. Мужчина старался не думать, что совершенные убийства придали ему сил. Он продолжал держать на коротком поводке свое сознание, не позволяя себе радоваться чужим смертям, даже если это было ему на руку и поднимало его шансы на выживание. И все же, кто-то с начала до конца, будет оставаться пешкой, а кто-то фигурой покрупнее. Вот эти самые фигуры покрупнее, основные соперники, еще не вступили в игру. Они, как шахматные фигуры, которыми всегда жалко жертвовать, еще находились над клетками поля, будто выбирая позицию, с которой будет выгоднее всего вступить в состязание.

Их учили играть в шахматы, но эта забава была совсем не похожа на то, что творилось на арене. Даже если учесть все схожие моменты, все слова Сержанта о генерале, армия которого внутри него самого, все это выглядело не более, чем теоретической выкладкой, не совпадающей с реальностью. Это все равно, что быть аналитиком, никогда не выбираясь из своего кабинета без окон на поля настоящих сражений, видя исход боя только числом потерь, цифрами на бумаге, а не кровью на руках.