Казакевич Максим - Двое из будущего

- Да. Ровно шестьдесят пять, как и договаривались.

- Ну, тогда и договор оформить надо бы. Дмитрий Моисеевич, присаживайтесь, доставайте свои бумаги.

Нотариус не спеша пристроился к столу. Вытащил из портфеля уже исписанные листы бумаги, протянул мне.

- Ознакомьтесь, пожалуйста, и распишитесь, - прогундосил он простуженным голосом. Я с интересом взял у него листок.

В общем-то, обычный договор о намерениях. Я обязуюсь взять в жены дочь Мальцева, а он дает мне шестьдесят пять тысяч рублей ассигнациями в качестве приданого. В случае моего отказа от венчания по какой-либо причине, я буду обязан вернуть эти деньги и выплатить неустойку за нанесенную обиду, в размере десяти тысяч рублей.

- А это вообще законно?

- Что именно? - недоуменно посмотрел на меня нотариус поверх очков. - Вам что-то не нравиться?

- Это нормально вот так приданое принимать?

Мальцев хмыкнул.

- А ты думал, я тебе деньги просто так отдам под честное слово? А как я потом доказывать буду, что я тебе эти деньги давал? Не валяй дурака, ставь свою закорючку, если все нормально.

Я пожал плечами. В общем-то, он прав. Договор можно составить хоть о продаже души, и он будет считаться в силе, если, конечно, он не состоит в противоречии с законодательством. Я не знаю, как сейчас обстоят дела в этой сфере и потому пришлось довериться более опытным людям. Прочитав еще раз внимательно нехитрый текст и, не найдя в нем подводных камней, с удовольствием подмахнул оригинал договора и его копию. Подув на чернила, отдал один лист Мальцеву.

- Странное чувство, - задумчиво произнес я. - Как будто Марину только что купил.

- Но-но, - грозно посмотрел на меня он. - Ты мне это брось. Если будешь обижать мою дочь, то не побоюсь никого, приеду и лично наставлю на путь праведный. Ты не купил ее, это я обеспечил ей хорошую жизнь. Понял?

- Понял, - улыбнулся я и поднялся со стула, протягивая руку для настоящего купеческого скрепления договора. Мальцев жестко сжал мою ладонь.

- И не вздумай Маришку забижать. Она тебя, дурака, любит.

И от его слов у меня полыхнули уши, как у какого-то сопливого юнца. Мне было приятно это слышать.

- Не буду обижать, Степан Ильич. Обещаю.

На этом наша сделка завершилась. Моя будущая теща подошла ко мне и жарко по-матерински поцеловала и обняла. Что-то сказала сентиментальное, шмыгая носом, и не таясь, утерла платочком влажные глаза и отошла в сторону. Подошли сыновья, крепко пожали мне ладонь, стиснули в крепких объятиях. И вот после этого события мы знатно отметили. С банькой, с водочкой, с горячей закуской и пьяными песнями. Сыны Мальцева Савва и Дмитрий на радостях перепили так, что стали буянить, подначивать и задирать друг друга. Потом, потеряв от алкоголя рассудок, закусили удила и захотели подраться друг с другом из-за какой-то давней мелочи, но их отец, ехидно мне улыбнувшись, попросил образумить новоприобретенных родственников. А то непорядок получается - в гостях, да со скандалом. Я с неудольствием откликнулся на просьбу тестя, заломил бузящим парням руки, да и познакомил их лбы с крепкой осиновой доской предбанника. Парни махом пришли в чувство, присмирели и, опасливо косясь то на меня, то на отца, больше в рот ни капли не брали. А наутро еще благодарили меня, за то, что не позволил Мальцеву старшему провести воспитательную "беседу" самолично. Очень уж крут был их папашка в праведном гневе, мог зашибить человека до инвалидности. Их мать, благо, того безобразия что я с ними сотворил не видела, а то досталось бы мне за мое рукоприкладство.

Следующим днем я все семейство Мальцевых рассаживал на поезд до Москвы. Братья первыми заползли в вагон, закинув багаж. Мать их, глубоко вздохнув, поцеловала меня в щеку, перекрестила, и, всплакнув в платочек, с кряхтением заползла в тамбур. На перроне остались только я, Марина и Степан Ильич.

- Ну, что, жених, до свидания что ли? Через месяц жду у себя.

- Конечно. На собственную-то свадьбу я не опоздаю.

- А не передумаешь?

- Нет, не передумаю. Все решено.

Он посмотрел пристально мне в глаза, заглянул прямо в душу.

- Хороший ты мужик, Иваныч. Моя Маришка с тобой будет счастлива.

Мне оставалось только улыбнуться на его слова. Сказать я ничего не смог.

- Ну, ладно. Ты давай, не задерживайся тут с невестой, да на людях не целуйтесь. Не на всю жизнь расстаетесь, а всего лишь на месяц. А я пошел обустраиваться. Пока что ли, Иваныч, - и с этими словами он забрался в вагон. Махнул мне оттуда рукой, да и скрылся в темноте перехода.