Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 50

Проповедуя терпение, смирение, «нравственное самоусовершенствование», «непротивление злу насилием», Толстой вместе с тем резко восставал против всякого конкретного проявления социального зла, против всяких попыток его оправдания.

Среди абстрактных, реакционно-идеалистических, религиозно-нравственных рассуждений в его Дневниках содержится огромное количество исключительно ярких страниц страстного обличения социальной несправедливости. Эти записи представляют для нас особый интерес. Они помогают уяснить идейную направленность творчества писателя, понять кровную связь его с социальными чаяниями и стремлениями дореволюционного крестьянства.

В Дневниках и Записных книжках 1888—1890 годов находим многочисленные заметки и подготовительные материалы к обличительным произведениям Толстого этих лет. Здесь зафиксированы первые замыслы «Воскресения» и первоначальный этап работы над бессмертным романом, различные стадии работы писателя над пьесой «Плоды просвещения», повестями «Крейцерова соната», «Дьявол», «Отец Сергий», статьей об искусстве и другими произведениями.

Наибольшее внимание, естественно, привлекают материалы, связанные с историей создания «Воскресения».

Еще задолго до того, как в творческом сознании писателя стал конкретно вырисовываться замысел «Коневской повести» («Воскресения»), Толстой мечтал создать обличительное художественное произведение. 5 января 1889 года, находясь в Москве, он прочел статью Кеннана о тюремном режиме, установленном для политических заключенных в Петропавловской крепости. В этот же день он записал в Дневнике: «Читал Кеннена и страшное негодование и ужас при чтении о Петропавловской крепости. Будь в деревне, чувство это родило бы плод». Только городская обстановка жизни, раздражавшая и тяготившая писателя, помешала ему тогда создать художественный «плод», характер которого соответствовал бы идейной направленности «Воскресения». Позднее режим Петропавловской крепости был изображен Толстым во второй части романа.

Резко враждебное отношение к политическому режиму самодержавия сочеталось у Толстого с ненавистью к казенной церкви, на которую всегда опирались эксплоататоры для порабощения народа. Толстой видел, как христианское словоблудие господствующих классов совмещалось с диким произволом по отношению к людям труда, лицемерно величаемым «братьями во Христе». Писатель с резкой неприязнью относился ко всем новым модным религиозным течениям среди социальных «верхов» общества. Как видно из дневниковых записей, 8 февраля 1889 года Толстого посетил английский евангелист Ф. В. Бедекер. Популярный среди английской и отчасти русской аристократии проповедник-миссионер послужил прототипом для сатирического изображения Кизеветтера и англичанина в «Воскресении». По мнению Толстого, «они (т. е. деятели православия. — И . У.) — паразиты... лицемеры». Обращаясь к ним, Толстой говорит: «Святые-то, которых вы называете вашими, были бы только больше святыми, если бы не было вас... а вы — противное им, вы губители истины» (Дневник, запись 4 июля 1889 года). Передавая в Дневнике спор с А. М. Кузминским о православии, Толстой записывает свое суждение о том, что деятели православия — «злейшие враги, то есть главные задерживатели установления» того «царства божия», под которым писатель разумел социальную справедливость в ее специфическом толстовском истолковании (та же запись). Эти мысли Толстого получили яркое выражение в романе «Воскресение».

30 апреля 1889 года Толстой записывает в Дневнике «7 пунктов обвинительного акта против правительства: 1) Церковь, обман суеверия, траты. 2) Войско, разврат, жестокость, траты. 3) Наказание, развращение, жестокость, зараза. 4) Землевладение крупное, ненависть бедноты города. 5) Фабрики — убийство жизни. 6) Пьянство. 7) Проституция».

Это резкое обличение Толстым помещичье-буржуазного государства и церкви и определяет общий характер идейного направления «Коневской повести». Уже в первоначальном замысле будущего романа звучит гневный протест писателя против угнетения личности в собственническом обществе. Именно поэтому в первых редакциях «Воскресения» все мысли художника сосредоточиваются вокруг сцены суда, глумящегося над человеком и попирающего элементарную справедливость.

Замысел «Воскресения» возник под впечатлением рассказа А. Ф. Кони об одном случае из его судебной практики. Но с первых же дней работы над романом Толстой явно ощутил крайнюю для него, художника, недостаточность, схематичность переданного ему А. Ф. Кони сюжета. «Смутно набираются данные... для Коневской повести», — записывает Толстой в Дневнике 17 декабря 1889 года. И хотя авторская датировка говорит о завершении 26 декабря 1889 года первой редакции «Коневской повести», буквально в следующие дни писатель вновь принимается за переработку ее.