Admin - i 8e8e7994a237c5f3

Невидимое за тучами солнце закатилось, стало быстро темнеть, но мы шли дальше, всё ускоряя шаг. Нами двигала надежда найти достаточно сохранившийся дом, в котором можно будет спокойно переночевать, не страдая от холода и сквозняков. В конце концов, мы зашли в семиэтажное, совсем небольшое по местным меркам, здание. В сгустившемся сумраке было трудно осмотреть его, но он выгодно выделялся среди соседей почти целыми стенами. Оступаясь и падая в беспросветном хаосе внутренних помещений и коридоров, заваленных каким-то хламом, мы пролезли, как нам казалось, в центр здания. При свете фонариков нашли более-менее чистую комнату и сразу завалились спать.

Этот день нашего путешествия оказался самим долгим и утомительным, поэтому, закрывая глаза, я почти не боялся, чувствуя на себе чужой холодный взгляд.

Глава 27

Проснулся я от того, что вспотел. Это было удивительно, учитывая, что костёр мы не разводили. Я разлепил глаза и сел. Ференц тоже успел проснутся и сидел лишь в рубашке и брюках, копаясь в своём рюкзаке.

- Есть охота, - сообщил он.

- Угу, - промычал я, потерев живот. - Мы же вчера не ужинали. А что так потеплело?

- А вы на улицу выйдите, посмотрите.

- Ну уж нет, - я тоже полез в рюкзак, - у нас каждый день что-нибудь из ряда вон случается. Что теперь, из-за этого не есть?

Через полчаса, когда мы всё-таки выбрались наружу, оказалось, что сегодняшнее "из ряда вон", в виде исключения - положительное.

- Кажется, лето наступило! - изумлённо сказал я, подставив лицо жаркому солнцу.

- Причём совершенно неожиданно... - пробормотал Давер.

- Может здесь год за несколько дней проходит? - спросил я, жмурясь и невольно улыбаясь. - Вчера ранняя весна была, сегодня поздняя...

- Так не бывает, - сказал Давер. - Проще предположить, что это явление - следствие каких-то непонятных нам процессов или опытов.

Я только пожал плечами. Какая разница? Бывает, не бывает, в теплую погоду идти намного приятнее, чем в дождь со снегом. Но поменялась не только погода. Местность впереди тоже стала другой: здания измельчали ещё больше, став трёх- и пятиэтажными, зато многие из них даже стёкла сохранили. А разрушенные теперь не лезли на дорогу обломками, мешая ходьбе. Кое-где даже образовались пустыри, земля в таких местах напоминала о Пустоши, такая же грязно-жёлтая, без единой травинки.

Ближе к обеду, когда солнце стало ощутимо припекать, мы остановились у одного из хорошо сохранившихся домов. Тот вполне мог сойти за старый дом из нашего города: невысокий, кирпичный, даже остались следы от каких-то украшений на фасаде.

- Тебе не кажется, что он слишком хорош для четырех тысячелетней развалины? - спросил Давер с подозрением в голосе.

- Даже для столетней, - откликнулся я. - И чем дальше мы идём, тем они новее.

- А в нескольких километрах отсюда они едва ли не в труху развалились.

- Думаете, здесь кто-то жил не так давно?

- В том-то и дело, что нет. Сами поглядите. - Ференц показал на соседние здания и улицу, идущую дальше. - Кроме зданий, здесь нет ничего, напоминающего о людях. Словно дома поставили прямо в Пустоши. Ещё в лесу мы видели остатки механизмов, пусть и невообразимо проржавевшие. Здесь же между домов ничего нет.

- Несколько километров отсюда ещё и время года было другое, - добавил я после паузы.

- Я не удивлюсь, если не только время года, но и мир...

- Ну это уж слишком... Как это можно сделать? - Я задрал голову, уставясь на бесцветное, почти белое небо, потом поглядел назад. - Небо, что здесь, что там одинаковое!

Давер хмыкнул:

- А вы ждали, что в той стороне оно сиреневым или фиолетовым окажется? Я и не говорю, что здесь просто взяли и вырвали кусок материального мира, вставив новую часть. Но места эти тем не менее чужие друг другу. Разве вы не чувствуете?

Я не совсем понимал, как места могут быть друг другу чужие, но что-то подобное чуял. Вчерашний мир был похож на больного старика, уже смирившегося с близкой смертью, равнодушного и одинокого. Сегодняшний мир тоже умирал, но он походил на человека, ещё не осознавшего свою болезнь, не верящего в неизбежную кончину. Он пытался произвести впечатление яркими цветами и резкими запахами, но глаза видели лишь запустение, а запахи были сплошь затхлые.

- Здесь по-другому, - сказал я и ткнул пальцем в сторону входа. - Пообедаем в теньке?

Давер согласился, и мы зашли внутрь. Холл был с высоким потолком, стены, от пола и примерно до пояса оббиты панелями из выцветшего дерева. Выше когда-то были обои, от которых теперь остались лишь рваные клочки. На вздыбившемся паркете, поверх немногочисленного мусора, лежал слой пыли. В центре холла подымалась на второй этаж деревянная лестница с украшенными тонкой резьбой перилами. Сквозь мутные окна на пол падали косые лучи, в которых плавала поднятая нами пыль. С первого же взгляда было понятно: время в этом месте сначала забарахлило, работая лишь временами, а потом окончательно сломалось. Одиноко стоял в углу перекосившийся стул, лежала на ступеньках картонная коробка, видимо оброненная в страшной спешке - эти вещи провели здесь целую вечность, но не сломались, не разрушились под тяжестью прошедших лет.