Артур Арестович - i 7fec6e9001b0b1c7

Костров уселся на землю перед девочкой и озадаченно почесал затылок.

- М-да... сказал бы мне кто, что я буду оправдывать известного палача Мишина, надавал бы по морде... Знаешь... детство хорошо тем, что можно позволить себе делить мир на черное и белое. Вот он плохой, а вот этот хороший. Но если человек вырастает и продолжает видеть только черно и белое вокруг, то про нег скажут, что он таки и остался подростком. Кто из них настоящий, спрашиваешь? Но тут не из кого выбирать, это один человек... в разных обстоятельствах. Тот Мишин, человек, чье сердце было опалено ненавистью, который оплакивал погибшую семью и в котором полыхал огонь мести. Мишин, которого знала ты - уже постаревший несчастный старик, потерявший все. Он уже не видел смысла в дальнейшей жизни, на многие вещи взглянувший иначе и пересмотревший их, от чего ему было только хуже. Ты для него явилась той соломинкой, за которую он ухватился, чтобы хоть немного сделать свою жизнь более осмысленной, чтоб хоть немного исправить то, что он натворил. В конце концов ты и спасла его... Клеймо могло исчезнуть только у искренне раскаявшегося человека. Так который из них настоящий? Ты сможешь ответить?

Гермиона помотала головой.

- Думаю без того Мишина не было бы моего наставника.

- Вот ты и ответила на свой вопрос.

- А вы? Вы его простили?

- Нет. Семья моей матери целиком была уничтожена в Белоруссии. Они скрылись в защищенном схроне, но Мишин был мастером взлома... это же их родовой дар... Его пригласили как специалиста...

- О, господи... - Гермиона прижала кулак ко рту и с ужасом смотрела на сидящего рядом с ней человека. А он словно и не видел ее, глядел куда-то вдаль.

- Он был великим специалистом по взлому и защите... Я это позже узнал, когда уже работал в страже. И искал его. Долгих двадцать лет искал... Из-за этого меня и направили за ним... Эй ты чего? Господи, девочка, напугал я тебя. Эй, очнись...

- Простите...

- Господи боже мой, ты-то за что просишь прощения? Все, успокоилась? Ты не дослушала. Ты спрашивала простил ли я его? Нет, не простил. Но и не осуждаю... уже. Видишь... для тебя он добрый и справедливый наставник, многому тебя научивший... для меня убийца моей матери и ее семьи... Как его судить? Как его осуждать? Бывают ситуации, когда человеческое правосудие уже не сможет вынести свой приговор... пусть судит тот, кому положено. Для нас же остается... не суди и не судим будешь. Да, я его не прощаю... Но я его отпускаю... с миром.

- Спасибо...

- А ты?

- Я... я, кажется, поняла, почему он хотел, чтобы я познакомилась этими документами. Он хотел, чтобы я видела его настоящего... всего... таким, каким он есть. Если бы он остался в моей памяти только учителем, иногда строгим, но всегда справедливым, мне было бы сложнее принять его прошлое, о котором я все равно бы узнала, если уж стала Хранителем Рода. Он остался бы непогрешимым и великим... и перестал бы быть в моих глазах человеком. И я не смогла бы его осуждать или критиковать. Зато сейчас я, кажется, его понимаю. Понимаю как человека со всеми его достоинствами и недостатками. Могу осуждать его прошлое, но могу с теплотой вспоминать его учебу. Он не бог, не дьявол... он человек.

- Хм... - Костров с интересом разглядывал сидящую рядом с ним девочку, о чем-то размышлявшую. - Надо же... Кто бы мог подумать, что человек, подобный Мишину отыщет настоящий бриллиант...

- О чем вы? - повернулась к нему Гермиона. - Вы не поняли, что я вам сказала? Бриллиант? Господин Костров, почему вам не приходит в голову, что я такая, какая есть именно благодаря учителю? Он сделал меня такой... У меня ведь тоже свои скелеты имеются... Не надо смеяться, понимаю, как вам смешно слушать такое от сидящей рядом с вами... как это говорят... пигалицы. Но почему вы думаете, что мои детские проблемы менее серьезные, по сравнению с вашими взрослыми?

- Упаси меня бог, не думаю, - поднял руку в защитном жесте Костров.

- Я была замкнутой и нелюдимой... у меня никогда не было друзей, а одноклассники дразнили меня и отказывались общаться. Я всегда была одна, сколько себя помню. Самые мои лучшие друзья - это книги. Я читала взахлеб и все, что попадется под руку. И я безоговорочно верила всему, что пишут в книгах. И взрослым, которые мне казались непогрешимыми высшими существами. Вот такой я была до встречи с наставником... Бриллиант... все же вы ничего не поняли.

- Ты не права, - тихо заметил Костров. - Точнее права раньше... но сейчас я точно понял. Но и я тоже человек. Я Мишина так ненавидел, что уже инстинктивно считал, что от такого человека не может исходить ничего хорошего. И глядя на тебя, легко было убедить себя, что ты стала такой вопреки его стараниям, а не благодаря... Говорил тебе о черно-белом восприятии мира и сам попал в такую ловушку. Гордыня и в самом деле страшный грех. - Костров задумался. - Знаешь... я клянусь уже тебе, что стану хорошим куратором. Если возникнет необходимость, обращайся, помогу, чем смогу...