Эли Эшер - Эволюционер

— Это тот придурок, что меня убить хотел?

— Ой, не надо! Когда ты его испепелил он тебя убивать уже совсем не хотел, ему бы только убраться подальше было бы. А лесовиков перед выбором ставить как? У них же уже пару веков не было хозяина, способного дать имя. Они только потомкам того, первого служили. А тут выходишь ты, весь в белом! И как это называть?

— Ну, так вышло, — промямлил я под таким напором.

— Вышло у него так! — передразнила она, — Все у вас, мужиков, одно и то же выходит. А ты о девочке подумал? Да еще ей мое имя дал.

— Ваше имя? — удивился я, — Не давал я ей имя Ренна.

— Какая Ренна? Ренна-Рената, это меня люди после войны так называют. А раньше я была Бера или Берегиня. И забота моя была беречь людей от судьбы, которую они себе своей дурью создают. Ходила в облике молодой женщины, и направляла людей, чтобы плохой судьбы избежать. Да только разве всех убережешь? Это ж сказки, будто я их судьбу решаю, я просто видеть могу, что они сами создают, во много рук. И что самое плохое, не столько себе судьбу получше стараются, сколько другим пряжу попортить. А люди что потом говорят? Не уберегла Бера-Берегиня, знать на то воля богов. Вот и стала потихоньку богиней судьбы, хорошей ли, злой ли, уж какую я отмерю. А потом и имя другое прилипло… Встань, девочка, не надо меня так бояться, — обратилась она снисходительно к Бере, которая уже давно упала на колени и даже не решалась поднять глаза.

Я же внимательно всматривался в стоящую передо мной женщину лет шестидесяти-семидесяти, пытаясь представить ее молодой. И как ни странно, ее облик вдруг плавно перетек в рослую красивую женщину лет тридцати с точеным лицом, и длинной косой. Легкая белая туника до колен чуть развевалась от ветерка, обрисовывая великолепную фигуру и чуть поднятую спереди не менее восхитильной грудью.

— А ну, прекрати, охальник! — возмутилась она, замахнувшись на меня клюкой, которую еще держала в руке.

— А разве вам не нравится быть молодой? — удивленно ответил я, перехватив орудие в воздухе.

— Нравится! Кому ж не понравится? — ответила она, — Да только оно мне надо, чтоб при виде меня мужики с ума сходили? У них его и так не так много! В одной ночной рубашке оставил, кобель ты, этакий!

— Да в мыслях не было! — возмутился на этот раз уже я.

Тут-то клюка на меня и опустилась со всей дури.

— Вот именно! — подтвердила богиня, опуская орудие возмездия на землю.

Проиграв столкновение с женской логикой и потирая ушибленное плечо, я попытался увести разговор в сторону:

— А вы что, обиделись, что я ваше имя девушке дал?

— Да, за что обижаться? — усмехнулась добродушно она, уже явно не помня зла, — Смертные часто дают детям имена богов в надежде на покровительство. Просто давно уж по этому имени никто кроме лесовиков меня не поминал… Даже приятно было вспомнить, как молодой по миру ходила, — и оглядев себя добавила, — Правда не ожидала, что дальше воспоминаний дело зайдет.

— Прости меня, Бера, — пошел на попятый я, — Я ж без обид, так получилось. Что ж поделать, если ты и в том виде свою красоту несла, так что только слепой не увидит…

— Ой, краснобай же ты, — улыбнулась с сарказмом богиня, и ласково провела ладонью по моей щеке, — Да, хорошо, не сержусь. Только не вздумай руки распускать! А то я вас, демиургов, знаю.

«Мих, а это что за?… То слуга, а теперь меня что, за демиурга держат?» — удивился я.

«А они никого выше себя и не знают, кроме демиургов», — откликнулся Миха, — «Так что не переживай, тебя лишь признали высшим существом. Гы!»

Уже наученный опытом, я не стал резко отрицать намерения распустить руки, а встал в оборонительную позицию:

— Ну, как не… когда такая красота рядом?

— Ой, я уже поверила, — рассмеялась Берегиня, — Ты вон, принцессой лучше займись. Тем более, что не только руки, но и все остальное для нее отрастил.

— Это надо понимать как судьбу? — поинтересовался я.

— Да тебе дашь судьбу, — фыркнула богиня, — А ты взмахнешь серебряным крылом и поминай как звали.

Так… про мои ночные похождения Берегиня явно тоже знала. Ну, что поделать, богиня… работа у нее такая, в курсе всего происходящего в этом мире быть.

— Бер, — осторожно спросил я, — А правда, ничем помочь не можем? Неужто у тебя проблем нет? Ну, хоть те, что сами создали? Починим, нет?

— Как не быть, хватает, — согласилась богиня, — Ну, вот, смотри. Взять хоть эти три деревни. Казалось, плюнуть не на что, но, увы, остатки древней империи, которая в пустошах была. Да и в будущем немалую роль играть будут. Вроде все распланировали, а тут пришел ты, и все испортил.