Admin - i bd08bf1a1447d12e

Во мне успела проскользнуть лишь тень подозрения "уж не те ли самые преследователи Эдика из "экстрасенсов" пытаются таким образом выйти со мной на контакт?", но я тут же ее отмела, полагаясь на чувство внутренней убежденности в обратном, а голос продолжил:

"Ты права, Тания, у тебя нет причин меня опасаться. Я вам не враг. Напротив, я пытаюсь помочь, но чтобы я смог это сделать, мне нужно иметь возможность говорить с тобой без препятствий, для этого ты должна позволить мне наладить канал".

"Как?" - уже готова была спросить я, но электричку неожиданно сильно тряхнуло, так, что я чуть было не слетела с сидения прямо на пол. Как будто кто-то нажал стоп-кран на полном ходу. На мгновение замерев, она мерно почухала дальше, а я осталась в одиночестве переваривать услышанное у себя в голове.

Надо ли говорить, что Эдик даже не шелохнулся, продолжая преспокойно спать.

"Вот ведь приключение на мою голову... и все прочие части тела", - подумала я, все же закрывая глаза.

Глава 3. В горах

До станции назначения добрались мы, к счастью, без приключений. Эдик мирно проспал весь оставшийся путь и пробудился как раз вовремя, чтобы успеть выбраться из электрички.

- Это же горы! - воскликнул невесть чем обрадованный Эдик, взирая на показавшиеся шапки гор. - Похоже, Боги нам благоволят!

- И чем же так несказанно хороши горы? - осведомилась я. - Они, конечно, красивы, прекрасны и величественны, но нам-то это как поможет?

- Вот именно, что поможет! - вновь возопил парень, но увидев мой недовольный взгляд, все же ответил. - В горах мой сигнал, если можно так выразиться, падает до нуля. Короче, здесь нас вычислить практически невозможно! Если бы Наставник знал...

Пропустив мимо ушей кольнувшее "нас" - как тут теперь отвертишься? - я вскинула брови и изрекла:

- Прекрасно. И что же нам теперь пожизненно в горах сидеть?

Эдик заметно помрачнел. Эмоции на его лице сменялись с поразительной быстротой и выражались так явственно, что гадать не приходилось.

- Нет, это в мои планы не входило, - сказал он и как-то странно, будто оценивающе, посмотрел на меня. Так, словно это я давным-давно уже должна была придумать, как ему выбраться из этой передряги.

Мне бы развернуться и с чувством уязвленного самолюбия уйти от него, но нет! Я промолчала и, глядя по сторонам, стала прикидывать, куда идти дальше.

- Пойдем, что-нибудь придумаем, - сказала я подбадривающе и взяла его за руку.

Никаких указателей и стендов, вообще не было понятно, куда идти. Расспросив таких же вновьприбывших, как и мы, и рабочих, что-то монтирующих поблизости, я выяснила, что до отеля - так же, как и до канатной дороги на вершину, одна остановка на автобусе. Ввиду отсутствия в обозримом пространстве оного я решила идти пешком. Эх, зря я так решила. А ведь в отеле он так хорошо себя вел, что я и забыла, как это с ним бывает.

Первые минут пять Эдик шел довольно бодро и молча, но по их прошествии начал немилосердно ныть, говорить, что устал и не хочет больше идти. Был бы он двухлетним ребенком, точно взяла бы на руки и тащила на себе, а так приходилось упрашивать и заговаривать зубы, отвлекая внимание на все, что только можно было приметить интересного вокруг. Красивые домики и магазины, бурная стремительная горная речка с белой пеной, вдоль которой мы шли, виднеющиеся вдалеке заснеженные шапки гор, идущие перед нами люди и пролетающие над нами птицы... Под конец пути я вымоталась так, что уже сама еле переставляла ноги. А этот оболтус сел на скамейку и упрямо заявил, что теперь он хочет есть, и сил идти дальше у него нет, поэтому он не сдвинется с места.

Такого моя измотанная этой прогулкой психика уже не выдержала, и я, зло выругавшись, развернулась и быстро пошла вверх по заключительному препятствию перед конечным пунктом - лестнице, ведущей на площадку с кассами и входом на канатную дорогу. Захотелось вот нам сначала скататься на самую вершину, раз уж погони теперь можно было не опасаться.

Добравшись до места, я оглянулась и увидела, что сие "дитя" все-таки решило последовать моему примеру. Поднявшись на несколько ступенек, Эдик умудрился то ли споткнуться, то ли подвернуть ногу, в результате чего приложился коленом о вышестоящую ступеньку. И заплакал! Заголосил, как ему больно, потирая ушибленное место и роняя слезы. Безумие? Нет, безумие это то, что я со всех ног понеслась его утешать. И вот что со мной такое творится? Головой я прекрасно понимала полную абсурдность ситуации и тем не менее слепо поддалась велению сердца, которое тугим натянутым канатом потащило меня к нему. Поглаживая ушибленную коленку, вытирая ладошкой слезы и говоря разные ласковые успокаивающие нелепицы, я помогла ему подняться наверх по лестнице и усадила на скамейку.