Admin - i 64277089602d207c

Мда-а-а... Нашим художникам до такого расти и расти.

Ладно, картины на потом оставим. Я сюда за живыми сунулся, или культурно просвещаться?

Следующее помещение, уже по левую сторону коридора, к моей несказанной радости оказалось камбузом. С трудом сдерживая голодный рык, я провёл экспресс-ревизию наличествующих продуктов питания. Буханку тёмно-серого хлеба оставил нетронутой, а вот окорок, нашедшийся в громоздком медном холодильнике, с удовольствием отправился в загребущие объятия хвостатого папочки. Туда же радостно присоединились яблоки и пара булочек.

— Ням-ням, моя пр-р-релесть! — промурчал я продуктам, истекая слюной.

Скол дёрнулся, а следом за ним и я услышал слабый не то стон, не то вздох. Не выпуская пищу из рук, я ломанулся вперёд по коридору, к последней двери прямо по курсу.

То ли торопился так сильно, то ли дирижабли строят здесь с такой же надёжностью, как у нас зимой бравые таджики из автодорстроя по снегу асфальт укладывают, но факт остаётся фактом — внутрь рубки я вбежал вместе с дверью.

В помещении должно быть довольно темно — через разбитое стекло смотрового окна внутрь насыпалась приличная горка грунта, а подцепленная при падении носом дирижабля плита перекрыла почти весь угол обзора, оставив только в левом углу небольшой зазор. Через него пробивались солнечные лучи, в своих призрачных телах охраняя хороводы пылинок, поднятых рухнувшей дверью. Спасибо новому зрению, иначе бы не успел вовремя затормозить и пробежал бы по лежащему без сознания капитану. Ну а кто ещё, если не капитан, будет носить на себе парадную форму, фуражку и явно церемониальный набор оружия? Позолоченные ножны для сабли и кобура для револьвера. За заслуги перед отечеством, что ли?

Быстро ощупал свободной рукой тело капитана — переломов нет. В Сути тоже всё спокойно: аура в порядке, лишь бледноватая немного, но это нормально для бессознательного состояния. Взвалив капитана на плечо, я выбрался на свежий воздух и пристроил его в тени от дирижабля.

— То-о-о-о-фф! — Ноль реакции... Ладно, добавим децибелов.

— То-о-о-о-о-о-о-фф! Мать твою, помогай живых таскать!.. — Ого, вот это связки! Вот что женский гроул животворящий делает! Ну, или пара конструкций русским матерным в вольном переложении на местный язык.

О как дёрнулся! Бежит-спотыкается, бедолага. Волосы во все стороны, разорванный на плече жилет перекосился, кобура хлопает по бедру.

Не дожидаясь его, я отправился за остальными. К моменту, когда в рубке не осталось больше никого, а снаружи покоились в теньке воздушного судна три бессознательных тела, Коротышка-таки добежал до дирижабля.

Напару мы отправились на дальнейшие поиски команды. Яблоки с булочками я прикончил ещё во время перетаскивания капитана с помощниками, теперь настал черёд самой вкусняшки — копчёного окорока.

Тофф неверящими глазами пялился на меня, точнее, на процесс принятия пищи. Хоть форма и человеческая, но зубки немногим отличаются от привычных уже клычков кицурэ: остренькие, спокойно рвущие тугое жилистое мясо и без каких-либо проблем дробящие кости. А так как организм требовал не просто много еды, а о-о-очень много, то и жрякал я так, что за ушами отчётливо трещало, а окорок таял прямо на глазах.

— Фво уфтафыффа? — с подозрением спросил я его, старательно перемалывая челюстями здоровенный шмат мяса.

— Тут экипаж в опасности, а ты предаёшься чревоугодию, — недовольно буркнул Коротышка. Мать моя в кедах на босу ногу, он меня что, побаивается?

Мясо как родное устремилось в мартеновскую печь желудка. Судя по ощущениям, он и кость от окорока переварит, не смутится.

— На пустой желудок проводить спасательные операции чревато. Да и вообще — время уже обед, а я ещё не завтракала. И с тебя за спасение двойной обед причитается, — последний кусочек мяса исчез с кости неизвестного, но очень вкусного и питательного животного. По телу разлилась волна лёгкой сытости: с завтраком покончили, теперь можно и пообедать.

Но, стоило мне только двинуться в сторону камбуза, как Тофф плавным движением переместился вперёд и преградил мне путь:

— Ты это куда собралась?

— Как куда? — искренне не понял я, — за добавкой, ясное дело.

Если бы челюсти действительно могли падать, то челюсть бойца точно бы пробила доски пола.

— Сколько в тебя влазит?

— Много, старина Тофф, очень много, — я хмыкнул. — Ещё ни разу не наедалась от пуза.

Развернувшись, я отправился на второй уровень дирижабля.