Admin - i 55852782446a6f06

С ногами устроившись на большом сундуке у окна, заменявшем скамью, я помешивал в чашке ещё тёплый настой зверобоя, прекрасно компенсировавший отсутствие чая, читал книгу и периодически поглядывал на улицу, ленясь куда бы то ни было идти. Конечно, устаканившаяся погода намекала на необходимость продолжить поиски блудной нежити, однако время неуклонно двигалось к закату, за окном явственно схватывался мороз, и нежелание покидать уютную избу крепло с каждой минутой.

- Ох, старая я развалина стала, - проворчала хозяйка, скрипя половицами в направлении печи. - Наконец-то, боги дали, суставы эти проклятые ломить перестало. Это что ты такое читаешь, милок? - полюбопытствовала она, чем-то гремя и шурша.

- Стихи. Вам не понравится, они на доманском, - откликнулся я.

- Ой, да мне что доманский, что росский, что фарейский - я всё одно неграмотная, - рассмеялась она. В этот момент наш разговор прервал громкий стук в дверь. - Это ж кого принесла нелёгкая? Сиди, сиди, милок, я сама открою, пока ты ещё обуешься, эти безбожники уже дверь поломают. Да иду я, иду! - в голос крикнула она в сторону двери и торопливо засеменила в сени. - Здравы будьте, товарищи. А вы чьих будете?

- Чьих, бабка, холопы, а время холопское прошло! - раздался зычный молодецкий голос. - Да посторонись, старая, неровен час - зашибу!

- Да что ты разговариваешь? Говори, бабка, что пожрать есть! Жрать хочется, силы никакой нет.

- А дочка у тебя имеется? Али ещё лучше - внучка? - раздался третий голос.

- Да что вы, безбожники... куда! В избу-то куда! - причитала бабка. Я в растерянности опустил книгу, разглядывая, кого там принесла нелёгкая.

В избу, душераздирающе скрипя половицами и дыша морозом, ввалились трое дюжих парней. Двое были в разномастных солдатских шинелях, один - вовсе в тулупе, все трое - в треухах и валенках, на ходу оббиваемых от налипшего снега, тут же начавшего таять в жарко натопленной избе.

Меня эта компания не заметила, а я сперва даже дар речи потерял. Очнулся, когда один из вторженцев загромыхал печной заслонкой, а второй принялся шуровать на соседней полке, тогда как третий придерживал растерянную хозяйку.

- Какого Чернуха тут происходит? - отложив книгу, рявкнул я, не спеша подниматься с места. Продолжать не замечать меня теперь мог уже только совсем глухой: командирский голос за столько лет выработаться успел.

- Тю! А ты кто такой? - растерянно хмыкнул первый, отставляя заслонку.

- Да, вестимо, сынок её, говорят, артиллерист какой-то, - откликнулся тот, что держал старушку и зажимал ей рот.

- Слышь, старшина, ты бы не дёргался, а? - лениво порекомендовал третий. - А то и маманьке, и тебе влетит.

- Я б не дёргался? - хмыкнул я, вылезая из-за стола. По габаритам я до этих орлов существенно не дотягивал, что их заметно обрадовало. Да и что бы не радоваться? Их трое, они вооружены, а тут только какой-то артиллерист в майке и штанах на босу ногу, - Разрешите представиться, товарищи. Гвардии обермастер Илан Олеевич Стахов. А теперь...

- Старшина, ну что ты, в самом деле? - насмешливо хмыкнул один, делая шаг в мою сторону и протягивая руку, чтобы схватить за плечо. Я даже сопротивляться не стал; только прихватил его за запястье. Сначала на лице бандита появилось удивление; а через пару секунд он уже валялся на полу, завывая и поскуливая от боли, лелея обожжённую до черноты руку. По комнате растёкся сладковатый запах палёного мяса.

- Продолжаем разговор, - мрачно кивнул я. - Смиир-на!

В этот раз им хватило ума не возмущаться; видимо, дошло. Выпущенная одним из налётчиков женщина заохала и запричитала, без сил осев на пол там, где стояла.

- Марелия Горвиловна, ну, полно вам, - мягко проговорил я, силком поднимая женщину на ноги и подводя её к сундуку, с которого только что поднялся сам. - Присядьте, сейчас я всё улажу. Вы только не волнуйтесь, у вас же давление.

Первым делом я обулся, потом накинул гимнастёрку, висевшую до этого на гвоздике в сторонке.

- Эй, там, на полу. Команда была "смирно", - напомнил я, привалившись к столу и в задумчивости разглядывая незваных гостей. Дождавшись, пока продолжающий под растерянно-испуганными взглядами товарищей болезненно поскуливать калека займёт своё место в "строю", я удовлетворённо кивнул. Конечно, выполнение команды было весьма условным, но мне ж их не на парад выпускать. - Кто старший?

- Так это... выходит, я, товарищ старшина, - неуверенно подал голос тот, что держал до этого старушку.

- Обращаясь к вышестоящему по званию, необходимо это звание называть, - скучающе ответил я. - Я недостаточно ясно назвался?