Вадим Дамье - Анархо-синдикализм в ХХ веке

В последней попытке привлечь на свою сторону хотя бы часть революционных синдикалистов руководство Коминтерна и Профинтерна согласилось на отмену взаимного представительства обоих «красных» Интернационалов, хотя продолжало настаивать на «руководящей роли» коммунистов в профсоюзах. Эта уступка показалась достаточной руководству французской УВКТ, которое заявило о присоединении к Профинтерну, либертарное меньшинство образовало «Комитет синдикалистской защиты» (КСЗ). Удовлетворилось мерами Москвы и большинство руководства нидерландского НСТ, выступившее против создания нового синдикалистского Интернационала. Остальные революционно-синдикалистские союзы поддержали организационное размежевание с большевизмом. Так, на конгрессе португальской ВКТ в октябре 1922 г. 55 синдикатов высказались за создание нового Интернационала и только 22 — за присоединение к Профинтерну[109].

В то же время, некоторым из революционных профсоюзов разрыв возникающего европейского анархо-синдикализма с довоенным синдикализмом и с большевизмом показался недостаточным. Так, аргентинская ФОРА в «Памятной записке», адресованной будущему учредительному конгрессу синдикалистского Интернационала, выразила полное согласие с предложенной организационной системой, с методами борьбы и одобренной социальной целью создаваемой международной организации — вольным коммунизмом. Однако она категорически отвергла идею о том, чтобы профсоюзы — орган, возникший при капитализме как ответ на порождаемые им обстоятельства и служащий потому наилучшим средством рабочего сопротивления против государства и капитала — превратились в ходе революции в основу и руководящий орган нового общества. «С ликвидацией капиталистического производственного строя и господства государства синдикалистские экономические органы заканчивают свою историческую роль как особое оружие в борьбе с эксплуататорским строем и тиранией. Вследствие этого они должны уступить место свободной ассоциации и свободной федерации ассоциаций свободных производителей и потребителей». ФОРА выступила против индустриальной (отраслевой) формы организации, считая, что она копирует капитализм. Наконец, она категорически отвергла любую форму «единого фронта» с профсоюзами, возглавляемыми коммунистами[110].

Окончательное оформление анархо-синдикалистского Интернационала (иногда его называли также «Берлинский Интернационал профсоюзов) произошло на учредительном конгрессе, который проходил в Берлине нелегально с 25 декабря 1922 г. по 2 января 1923 г., прерываясь полицейскими рейдами и арестами. На нем были представлены аргентинская ФОРА, итальянский УСИ, немецкий ФАУД, чилийское отделение ИРМ, шведский профцентр САК, Норвежская синдикалистская федерация, Союз синдикалистской пропаганды Дании, нидерландский НСТ, мексиканская Всеобщая конфедерация труда. Делегаты испанской НКТ были арестованы, прежде чем добрались до Берлина. Португальская ВКТ прислала письменное одобрение. С совещательным голосом присутствовали представители лево-коммунистического немецкого Всеобщего рабочего союза — Единство, немецкой анархо-синдикалистской молодежи, КСЗ Франции, французских Федерации строителей и Федерации молодежи Сены, а также делегаты российской анархо-синдикалистской эмиграции, чехословацкого Свободного рабочего союза и представители международных синдикалистских бюро, созданных в 1920 и 1922 гг. в Нидерландах и Германии. В общей сложности во всех этих организациях насчитывалось около 2 миллионов членов[111]. 14-й ежегодный конвент американских ИРМ объявил, что союз не намерен вступать ни в Профинтерн, ни в синдикалистский Интернационал, поскольку ни тот, ни другой его не устраивают[112].

Все делегаты, кроме представителей нидерландского НСТ, отвергли «уступки» большевиков и участие в Профинтерне. Было провозглашено создание нового, анархо-синдикалистского Интернационала, принявшего, по предложению итальянца Алибрандо Джованетти, в знак преемственности историческое имя Первого Интернационала — «Международная Ассоциация Трудящихся» (МАТ)[113]. Декларация принципов МАТ («Принципы революционного синдикализма») по существу повторяла основные положения Берлинской декларации июня 1922 г. В состав Секретариата МАТ в Берлине были избраны Р.Роккер, А.Сухи и А.Шапиро[114].

В документах конгресса содержалось резкое осуждение не только капитализма и реформизма социал-демократии, но и большевистского «государственного социализма», который подавил революцию в России и создает строй нового, государственного капитализма, причем рабочие в СССР остаются эксплуатируемыми наемными работниками. «Насильственно разрушив с железной последовательностью все институты, которые возникли из народной инициативы, как это было с Советами, кооперативами и т.д., чтобы подчинить массы новосозданному классу комиссародержавия, он парализовал творческую активность масс и создал новый деспотизм, удушивший любые свободные мысли и втиснувший всю духовную жизнь страны в тесные формы пустого партийного шаблона, — говорилось в воззвании «К трудовому народу всех стран и языков». — Так называемая «диктатура пролетариата — фиговый листок большевистской реакции — оказалась в состоянии стабилизировать господство нового верхнего слоя над широкими массами народа и обречь на смерть революционеров всех других направлений, но была не способна повести экономическую и социальную жизнь страны по новому пути и осуществить действительно конструктивную работу в духе социализма».