Admin - i fe6102e9d57ee753

Даже не дорабатывая дедов препарат, используют для экспериментов на рабах - враки, что сегодня таковых в том или ином виде не существует. Убьют без зазренья совести девяносто пять процентов, но один из двадцати выживет. Выживет и когда-нибудь достанет мою бренную тушку. А оно мне надо?

Выделил время, сгонял на дачу, легко оторвавшись от охраны и посоветовав ей по сотовому не нервничать, вскрыл тайник и два часа сначала сортировал документацию, выделяя самое важное, затем все нужное загонял в свою память. Большой костер из бумаг проекта получился. Напоследок раздавил оставшиеся ампулы и тщательно перемешал с золой.

А когда Федорович опять начал подводить разговор к этой теме, выложил ему:

- Все, нет больше никакой документации проекта "Шулер", сожжена. Дед копии бумаг ликвидировал еще при жизни.

- Ты уничтожил весь многолетний труд Стрельникова старшего и его коллектива? - в его глазах было огромное удивление и... обида.

- Ни в коем случае. Все самое главное содержится здесь, - я постучал себя пальцем по лбу. - Но вспомнить эту информацию я могу только под режимом.

Он задумался, потом поднял голову и, посмотрев прямо в глаза, констатировал:

- Просто так не отдашь. А если тебя будут шантажировать близкими? - вслух произнести имя сестренки Федорович не осмелился. Видимо его самого очень пугала мысль, что кто-то может нанести вред Настене.

- Ну, Вадим, если дойдет до такого... Это означает мало того что у нас очень серьезная протечка... Нет, это будет значить, что мы все окончательно проиграли. Даже думать об этом варианте не хочу! - теперь уже я взглянул ему в глаза. - Просто остановлю сердце - под режимом я и это могу.

Больше к разговору на эту тему мы никогда не возвращались.

****

- Когда начнем, Вадим? - я задаю этот вопрос Федоровичу уже не в первый раз. А он всегда говорит: "рано". Но вот сегодня он меня удивил:

- Скоро. Но, сначала, давай-ка поговорим.

Мы сидим в его кабинете на Литейном. В "Большом доме"*, как говорят у нас в Питере. Иногда еще могут добавить: "из его подвалов Колыму и Магадан хорошо видно". Построен он по инициативе самого Сергея Мироновича Кирова в начале тридцатых годов на месте сожженного в семнадцатом здания Окружного суда. В этом кабинете я уже не в первый раз. Однажды Федорович привел меня сюда, положил передо мной чистый лист бумаги, авторучку и продиктовал текст добровольного согласия работать на Федеральную Службу Безопасности Российской Федерации.

- Нет, денег тебе за эту работу официально платить никто не будет. И в штатах ты числиться не будешь. И удостоверения никакого не получишь. Но, при наличии этой бумажки, мне немного проще будет тебя прикрывать. Так что гордись, - он улыбнулся, - ты теперь законно работаешь на благо своей державы. И не делай такое лицо.

Я, в тот раз, жестами, приложив одну ладонь к уху, а указательный палец другой к губам, спросил о микрофонах. Вадим усмехнулся:

- Не умножай сущности. Этот кабинет прослушать невозможно. Мало того, что пассивная защита стоит, так еще и генераторы помех все здание прикрывают.

А сегодня:

- Знаешь, из-за чего меня достаточно часто в последнее время в Москву вызывают? Именно по поводу твоей персоны. Точнее - нашей деятельности вокруг тебя.

- Засекли?

Он усмехнулся:

- Нет. Просто кое-кто уловил определенные изменения в криминальной обстановке питерского бизнеса. Уловил и заинтересовался.

- И кто же это такой вумный как вутка? - попробовал съязвить я.

- Это, между прочим, отнюдь не смешно, - сейчас Федорович был серьезен, - Внешняя разведка. Хорошо, хоть директору конторы не доложили. Не любят его у нас. Его же собственные замы и ближайшие подчиненные не любят.

- Продался? - кратковременные включения режима позволяют ловить в интонациях достаточно тонкие намеки.

Он помолчал, критически глядя на меня. Потом все-таки сказал:

- Возможно. И не только. Но сейчас не это главное. Важнее, что мы заинтересовали очень серьезных людей. А проверить их и привлечь к нашей работе у нас нет никакой реальной возможности. Во всяком случае - не сейчас.

- Это в том варианте, если они годятся. А если нет? - ввернул я.

- Именно. Тем более... - он пристально взглянул мне в глаза. Да что за день сегодня такой? Гляделки за гляделками! - Тем более что убрать этих серьезных людей мы не можем. Да и рано. Поэтому придется немного форсировать операцию прикрытия.

- Ну, наконец-то! Но ведь сезон же еще не кончился? - я имел в виду "Формулу-один".